– Вторник, пятое ноября, – сказал Джепп. – Вчерашнее число. Все верно. – Он обернулся к Бретту: – Сколько она тут пролежала?
– Убита она была вчера вечером в одиннадцать часов тридцать три минуты, – отбарабанил Бретт и ухмыльнулся, заметив изумление на лице Джеппа. – Извините, старина, не удержался: хочется быть магом и волшебником, как в романах. А говоря серьезно – около одиннадцати. Плюс-минус час.
– А! Я было решил, что часы у нее на руке остановились.
– Они и остановились – но на четверти пятого.
– А в четверть пятого, надо понимать, ее никак убить не могли?
– Выкиньте из головы.
Пуаро тем временем вновь занялся бюваром.
– Это вы правильно, – сказал Джепп. – Но и тут не повезло.
Верхний лист в стопке промокательной бумаги незапятнанно-белый. Пуаро проглядел остальные – то же самое.
Затем он занялся мусорной корзинкой. В ней лежало несколько разорванных писем и рекламок. Разорваны они все были только пополам, и прочесть их было просто. Просьба о пожертвовании от какого-то Общества помощи демобилизованным, приглашение на коктейль третьего ноября, приглашение на примерку от портнихи. И рекламки – объявление о распродаже в меховом магазине, каталог универмага.
– Ничего стоящего, – заметил Джепп.
– Да. Странно… – отозвался Пуаро.
– Потому что она не оставила письма, как чаще бывает при самоубийствах?
– Именно.
– То есть еще одно доказательство, что это не самоубийство! – Джепп направился к двери. – Ну, моим ребятам пора браться за дело. А мы возьмемся за мисс Плендерли. Вы идете, Пуаро?
Пуаро, казалось, лишь с трудом оторвался от бюро и его содержимого. Уже на пороге он обернулся и еще раз поглядел на изумрудную зелень гусиного пера.
Дверь у подножия узкой крутой лестницы открывалась в большую гостиную – собственно говоря, перестроенную конюшню. Нарочито грубо оштукатуренные стены были увешаны гравюрами и эстампами.
Они увидели двух женщин. В кресле у камина, держа руки над огнем, сидела подтянутая брюнетка лет двадцати семи – двадцати восьми. Пожилая дородная женщина с веревочной сумкой в руке говорила ей:
– …и до того, мисс, у меня сердце захолонуло, что я еле на ногах устояла. И надо же, что в это самое утро…
Брюнетка довольно резко перебила ее:
– Довольно, миссис Пирс. Эти господа из полиции, если не ошибаюсь.
– Мисс Плендерли? – спросил Джепп.
Брюнетка кивнула:
– Да. А это миссис Пирс. Она каждый день приходит убирать у нас.
Неукротимая миссис Пирс воспользовалась случаем:
– И я как раз говорила мисс Плендерли, что надо же такому случиться: в это самое утро у моей сестры Луизы-Мод приключился припадок, а кроме меня, нет никого, а родная кровь все-таки родная кровь, что вы там ни говорите! Ну, я и подумала, что миссис Аллен не рассердится, хоть я и терпеть не могу, чтоб подводить моих дамочек…
Джепп ловко перебил ее:
– Совершенно верно, миссис Пирс, совершенно верно. Но не проводите ли вы инспектора Джеймсона на кухню, чтобы он коротенько записал ваши показания?
Избавившись от словоохотливой миссис Пирс, которая удалилась с Джеймсоном, продолжая тараторить без умолку, Джепп снова обернулся к брюнетке.
– Старший инспектор Джепп, мисс Плендерли. А теперь не расскажете ли вы мне все, что вам известно?
– Разумеется. С чего начать?
Ее самообладание было поразительным. Ни намека на горе или потрясение, если не считать почти неестественной сдержанности.
– Вы вернулись сегодня утром. В котором часу?
– Около половины десятого. И увидела, что миссис Пирс, старая лгунья, еще не пришла…
– А это часто случается?
Джейн Плендерли пожала плечами:
– Раза два в неделю она является в двенадцать или вовсе не приходит. Приходить она должна в девять, но, как я сказала, дважды в неделю либо ей «неможется», либо заболевает кто-нибудь из ее родственников. Все приходящие уборщицы на один лад. И на общем фоне она еще не так плоха.
– А давно она у вас?
– Немногим больше месяца. Предыдущая крала всякую мелочь.
– Что было дальше, мисс Плендерли?
– Я заплатила шоферу такси, внесла в прихожую чемодан и, убедившись, что миссис Пирс не пришла, поднялась в спальню, привела себя в порядок и отправилась поздороваться с Барбарой… с миссис Аллен. Дверь оказалась заперта. Я подергала ручку, постучала, но она не ответила. Тогда я спустилась сюда и позвонила в полицию.
