Минни повернулась к Элли.
– Дорогая, не беспокойся сейчас об этом. Знаешь, я подумала, не окажешь ли ты мне небольшую любезность…
– Само собой, окажу. Какую?
– Ну, в общем – это было так нелепо, – но сегодня со мной случился легкий обморок, когда мы занимались благотворительной работой в доме священника… Ничего страшного, сущий пустяк, но миссис Летбридж – ты знаешь, какая она добрая – так вот, она сказала, что позвонит по этому поводу миссис Леттер, а это, дорогая моя, никуда не годится. Я упрашивала ее, как только могла, но ты знаешь, какая она – очень добрая, но не очень тактичная, и мне страшно. Я подумала: может, ты позвонишь ей и попросишь этого не делать? Она собиралась навестить мисс Грин, но уже, наверно, вернулась. Можешь сказать ей, что я уже совершенно здорова.
– Да, немедленно позвоню. Она не должна сообщать Лоис – поднимется страшный шум.
Эта перспектива ужаснула Элли. Она сбежала по лестнице, но, подойдя к приоткрытой двери кабинета, с упавшим сердцем обнаружила, что опоздала. Высокий благозвучный голос Лоис был четко слышан:
– Сразу упала в обморок? Моя дорогая миссис Летбридж, какая это неприятность для вас! Я вам очень сочувствую… Да, я знаю – она слишком много работает, а потом с ней случаются нервные припадки. Разумеется, тут беспокоиться не о чем – но большое спасибо, что сообщили мне… Я сделаю все, что смогу – она ведь очень упрямая. – Лоис издала легкий смешок, чтобы смягчить сказанное. – Боюсь, вам придется освободить ее от рабочих собраний. Я буду в этом непреклонна. Добрых людей, как вы говорите, мало – мы должны о ней позаботиться. Спасибо, что сообщили мне.
Элли услышала щелчок телефонной трубки. Слегка вздрогнула, повернулась и побежала вверх по лестнице. Вошла в комнату Минни, тяжело дыша.
– Элли, дорогая!
– Мин, я опоздала. Лоис была там… разговаривала…
– С миссис Летбридж?
Элли кивнула.
Минни вздохнула:
– Что ж, ничего не поделаешь. Дорогая, тебе не следует бегать – ты совсем запыхалась.
– Ничего, это пустяк. Мин, слышала бы ты ее. «Добрых людей мало – мы должны о ней позаботиться». Джулия называет этот ее голос медово-змеиным. И знаешь, Мин, она сказала миссис Летбридж, что она больше не должна ждать тебя на рабочие собрания. Но ты воспротивишься, правда? Это у тебя единственное удовольствие.
Минни замерла. И через несколько секунд ответила:
– Дорогая, противиться у меня получается плохо. К тому же это расстраивает домашних, а я не хочу этого делать.
О Джимми она не упомянула, но он был на уме у обеих. Это его не следовало расстраивать. Минни сделала бы что угодно, вынесла бы что угодно, только бы не огорчать его. Обе это знали. «Она относится к нему, как я к Ронни», – подумала Элли. И с этой мыслью кое-что изменилось. Дочь доктора Мерсера жила здесь так долго, что все привыкли к ее привязанности и о причине такого отношения к ним даже не задумывались. А вот сегодня у Элли этот вопрос возник.
Минни терпеливо улыбнулась:
– Дорогая, тебе нужно одеться. Я приду, помогу тебе. Не будем этим вечером думать о неприятном, ведь приезжают Энтони с Джулией. Какая радость! Нам следует быть веселыми.
Когда они вошли в комнату Элли, Минни продолжала говорить:
– Ты не представляешь, как я рада, что наконец приезжает Джулия. Со стороны миссис Летбридж было очень любезно пригласить ее к себе, когда она приезжала повидаться с тобой, но то, что она не заночевала здесь, вызвало множество разговоров. И они наверняка расстроили твоего брата и… миссис Леттер. Ты наденешь голубое, так ведь?
Элли ответила:
– Да.
Она повесила хлопчатобумажный халат и надела голубое крепдешиновое платье. Оно стало ей великовато.
– Дорогая, взбей волосы и немного подрумянься. Джулия не должна видеть твою бледность.
Элли втирала в лицо крем наброшенным на плечи полотенцем. Следовало сделать это до того, как надевать платье. Но снимать его она уже не стала. Вот так всегда: сделать что-нибудь как нужно не хватает времени. Втерев остатки крема в кожу, Элли взяла пуховку и сказала:
– Мин, я боюсь, что Джулия устроит ссору с Лоис.
– Дорогая, она этого не сделает!
– Она может, – возразила Элли.
