— Какой же идиот твой муж! — сказал я Кувыркалкиной. Пусть теперь тут живет, а я к нему перееду.
Ее трясло от холода, газа и рыданий.
— Он меня любит, а я дурная.
— Он не тебя любит, а свою собственность в твоем лице любит.
— Ничего ты не понимаешь, ты циник. Ты хуже Кашлина.
— Тогда забирай своего обормота и проваливай, а мне надо дверь чинить.
Я дал проветриться комнате, чтобы в нее хотя бы можно было зайти и не рухнуть без чувств, оделся сам, выбросил одежду Кувыркалкиной на балкон и вернул в чувство Опрелина водой и пощечинами. Потом вбил три гвоздя в дверь, отволок Опрелина к его «УАЗику», закинул вместе с супругой в фургон и отвез к ним домой.
Решив, что на сегодня с меня приключений достаточно, я пошел ночевать к банщику Леше…
Спецполиклиника для закоренелых помех режиму и его представителям оказалась всего лишь отделением в тривиальной психушке, правда, под усиленной охраной. Меня не пропустили. Никакие журналистские удостоверения и ухищрения не помогли и часы свиданий не предписывались, даже в передачах из продовольствия несчастным было отказано. Наверное, тут обитают организаторы терактов на генсека, президента и правительство, — решил я, потому что из охранников не выудил ни слова. На всякий случай походил под окнами, но никто не выглядывал. Видимо, и это запрещалось под страхом ледяной ванны. Случайно я поймал главврача или кого-то близкого по иерархии.
— Мне бы поговорить с одним вашим подопечным по фамилии Размахаев.
— Такого не знаю.
— Он лежит у вас со времен Брежнева!
— Вы ошибаетесь.
— Могу я посмотреть список пациентов?
— Нет, — главврач уже миновал охранников.
— Я все равно получу разрешение! — с отчаяния крикнул я вдогонку.
— Вы получите неприятности, — обещал мне главврач спиной.
Ну и сволочь! На таких вот и держится любая система. Просто кулаки чешутся! Встретить бы этого «ученика» Гиппократа в тихом переулке, глядишь, у Поглощаева одним клиентом стало бы больше.
На всякий случай я заглянул в справочный стол больницы, но тоже бестолку. Сгинул некто Размахаев, растворился на одной шестой части суши и никому до этого нет дела, даже жене, в нашем скотском обществе. Так из стада уводят на убой, а стадо мирно щиплет травку.
Я встал посреди улицы, раздумывая, что делать дальше. С утра меня тешила надежда на встречу с Размахаевым, из которого я наверняка вытянул бы кое-что существенное, но оказалось грош мне цена как журналисту и сыщику, не справился с простеньким заданием и запасного плана не выдумал. Но никакого плана, собственно, и не требуется: раз не вышло с мужем, нужно добить жену по паспорту. Должна она знать, как превратилась в роковую женщину и почему муж сошел с ума или его сошли. Поэтому я поехал к Размахаевой и у дверей почти нос к носу столкнулся с Навыдовым.
— Ты же взял деньги и обещал не следить за мной! сказал он.
— Во-первых, я подошел с противоположной стороны. А во-вторых, вы не «тыкайте», Навыдов. Я еще не член вашей бригады: не интер-, не могилокопатель.
Он хмыкнул:
— Тебя все равно не пустит вахтер.
Так и вышло. Навыдов прошел, а меня задержал внизу парень с задницей, отъеденной на ширину плеч. Но я поговорил с Размахаевой по диктофону, и парню пришлось отойти в сторону.
В квартире, кроме зиц-вдовы и Навыдова, я обнаружил и Терентьевича в домашних тапочках.
— Тебя только пистолет остановит, — сказал мне Навыдов что-то вроде комплимента и стал делать Терентьевичу знаки, приглашая поговорить наедине.
— Нам нечего скрывать, — сказал Терентьевич. — Говорите при всех.
Навыдов передал конверт.
— Это загранпаспорта с визами, — объяснил он скорее мне, чем своему шефу. — И там же советский паспорт Марины Степановны со штампом, что ее брак считается недействительным.
— Но ведь она еще позавчера была замужем! — удивился я.
— А вчера я ее развел.
— Дорого, наверное, заплатили за спешность.
— Не из твоего кошелька.
— Где же взяли мужа?
— Его согласия, как недееспособного, не потребовалось.
— С вами не соскучишься, господа, — сказал я. — Только начнешь привыкать, что гражданка Размахаева замужем, а она уж опять по закону девица.
— Кстати, Марина Степановна, я забыл вас спросить, влез Навыдов, — не хотите ли вернуть девичью фамилию?
