Он действительно быстро вернулся, у него было с собой нечто, что, как показалось Шейну, напоминает видавший виды магнитофон, работающий на батареях.
— Все вместе представляется смехотворным, если хорошенько подумать, — сказал он. — Я читаю лекции в Оксфорде по антропологии. Черт знает, что за предмет, строго между нами. Я пишу диссертацию по народным верованиям в Карибском бассейне. Дело идет туго.
Он сунул трубку в рот и чиркнул спичкой.
— Я подумал, поеду-ка я на остров и буду слушать истории, которые там болтают среди туземцев. Но если бы вы знали, как трудно заставить их разговориться. Сейчас я собираю сказания, связанные с рыбной ловлей. Возможно, туземцы станут более разговорчивыми, когда мы окажемся на воде.
Прибыло такси, какая-то допотопная английская машина. Повис быстро скользнул на место рядом с водителем, чувствовалось, что у него богатый опыт в этом деле. Шейн устроился сзади, сильно согнув длинные ноги, и попросил водителя отвезти их в туристическое агентство по прокату лодок.
Они взяли лодку еще с двумя американцами, мужем и женой из Чикаго. Шкипер-туземец быстро показал, что он знает свое дело. Он повел судно к дальнему концу острова, находившемуся довольно далеко от берега, выключил мотор, и они поплыли по течению. Он долго вглядывался в воду, а потом изрек:
— Вот хорошее место.
У Шейна рыба клюнула буквально через минуту, как он забросил леску с крючком в воду. К концу дня, когда они поплыли обратно, у него была целая связка из восьми рыбин, причем самая крупная весила больше четырех килограммов. Повис провел день в разговорах со шкипером и его босоногим подручным. Несколько раз он включал магнитофон.
Шейн убедил его взять в руки удочку как раз перед тем, как они пустились в обратный путь. И Повис поймал самую крупную рыбу этого дня.
На причале околачивался фотограф с превосходным аппаратом. Шейн одолжил у англичанина рыбу и попросил фотографа запечатлеть его с таким богатым уловом. Фотограф обставил процедуру весьма торжественно, отыскивая, как он выражался, наиболее эффектный ракурс. Потом извлек из кармана большой секундомер. Прошло не менее десяти секунд, на причал вышел местный коп, на нем был ярко-синий мундир с красной отделкой, белый шлем и белые перчатки.
Потрясающая картина!
И тут Шейн вспомнил. Примерно полчаса назад он слышал гул большого самолета. Это был, наверняка, самолет из Майами, который доставил полицейское уведомление. Он невольно сжался, когда коп проходил мимо. Парочка из Чикаго была настолько потрясена великолепием мундира полицейского, что стала его умолять сфотографироваться с ними. Сознавая свою неотразимость, он согласился, и они стали дожидаться фотографа.
Шейн зашагал в сторону причала.
— Ваша фотография, а? Еще пять секунд! — закричал фотограф.
— Столько я могу подождать, — пробормотал Шейн.
Он вынужден был вернуться, но, к счастью, американцы поставили полицейского таким образом, чтобы сфотографироваться на фоне рыболовного судна. Фотограф вручил Шейну снимок и конверт с маркой, чтобы вложить его туда. Он с любопытством посмотрел на фотокарточку. На ней красовался высокий широкоплечий американец, глаза затемнены длинным козырьком спортивного кепи, широкая улыбка, легкий загар, прекрасное настроение и здоровенная рыбина в руках.
Однако с прибытием самолета из Майами настроение Шейна несколько упало. Он торопливо нацарапал на конверте адрес Люси и опустил письмо в почтовый ящик.
Когда он вручил рыбную связку мисс Трайверс для кухни Доджа, его настроение несколько улучшилось. Приходилось признать, что всего один день на воде принес ему больше пользы, чем долгое пребывание в больнице. Он принял душ, переоделся и спокойно посидел на террасе. Он почти не сомневался, что его беззаботному существованию пришел конец, и хотелось полностью насладиться покоем.
Повар-туземец нафаршировал рыбу чем-то острым и подал ее под потрясающим соусом. После обеда Майкл отнес кофейник на свою террасу и блаженствовал, наблюдая за тем, как садится солнце. Он дождался первой звезды и только после этого вызвал экипаж.
Шейн взял с собой большую сумму денег, засунув их в задний карман брюк, а бумажник и удостоверение частного детектива запер в своем чемодане. На нем был одет белый пиджак. Услышав стук лошадиных копыт, он вышел наружу. По дороге он сорвал красивый цветок в петлицу. Больше он ничего не мог придумать в плане маскировки.
