Шейн усмехнулся.
— Только двадцать тысяч. Вы можете что-то сказать по этому поводу?
Хорват секунду помедлил, затем принял решение.
— Мне надо работать, — сказал он. — Уходите.
— Я могу повторить еще раз, — добродушно сказал Шейн. — Я не прошу Вас наговаривать на кого-то. Мне нужно знать вопросы, которые задал вам Пэйнтер. Лишь вопросы, без всяких ответов, и вы сразу получаете сотню.
— Вон, — сказал Хорват, повысив голос.
Нагнувшись вперед, он нажал на кнопку на столе. В помещении кегельбана прозвучал резкий звонок. Дверь открылась, но Шейн не обернулся.
— Выкиньте его вон, — приказал Хорват.
Детектив еще раз взглянул на него, затем встал, взялся за ножки тяжелого письменного стола и резко выпрямился. Массивная крышка придавила Хорвату колени, а все, что лежало на столе, попадало на пол.
— Хватайте этого сукиного сына! — завизжал Хорват. — Хватайте его!
Парень в кожаной кепке стоял в дверях вместе с двумя товарищами. Шейн ленивой походкой направился к ним. Они расступились.
— Дайте ему по башке! — вопил Хорват. — Выбейте ему зубы!
Шейн вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Трое ребят шли за ним, тяжело дыша.
— Снимите с меня это проклятую штуку! — донесся истошный вопль Хорвата.
— Уходите поскорее, пожалуйста, — попросил парень в кожаной кепке.
— Вы не собираетесь выбрасывать меня вон? — осведомился Шейн.
— Вы ведь и так уходите, к чему поднимать шум? Когда вы вошли, я еще не знал, что вас зовут Майк Шейн.
Шейн вышел в прихожую. За его спиной один из парней снял с полки кегельный шар и пустил его по резиновой дорожке. Другой парень широко зевнул.
Шейн вернулся в гараж и заплатил за стоянку.
Через секунду после того, как Шейн подошел к старому многоквартирному дому, входная дверь распахнулась, и на улицу вышла темноволосая женщина. Проходя мимо Шейна, она внимательно взглянула на него, затем осведомилась:
— Вы, случаем, не к Харрисам идете? — спросила она.
— Точно. А вы миссис Харрис?
— Да. Как я понимаю, вас зовут Майкл Шейн. — Она протянула руку. — Я только что звонила Розе. Что за чертовщина произошла у нее сегодня утром?
— Могу я вас куда-нибудь пригласить?
— Нет, пойдемте ко мне, ладно? Я собиралась идти к этому недомерку, Пэйнтеру. У меня есть для него кое-какая информация, и на этот раз он не отвертится. Ему придется поговорить со мной.
Норма Харрис открыла дверь. Они начали подниматься по лестнице, слишком узкой, чтобы идти бок о бок. Шейн держался в нескольких шагах сзади. Норма Харрис носила тесно облегающую черную юбку и туфли на высоких каблуках; детектив без труда мог разглядеть, что она отлично сложена.
— Вам хорошо видны ступеньки? — обернувшись спросила она. — В один прекрасный день кто-нибудь здесь свернет себе шею. Не опирайтесь о перила. Было бы ужасно потерять вас на этом этапе игры.
Шейн весело рассмеялся. Поднявшись на четвертый этаж, они свернули в тесный коридор. Норма Харрис открыла дверь крохотной душной квартиры. Еще раз взглянув на нее, когда она сняла шляпку, Шейн пришел к выводу, что она немного злоупотребляет косметикой, но не выходит за пределы хорошего вкуса. У нее было овальное лицо с маленьким упрямым ртом и жесткими серыми глазами.
— Что вам предложить? — спросила она. — Из выпивки у меня только джин, но лучше обойтись без него. Время поджимает, и я хочу, чтобы голова у вас работала четко. Не хотите ли кофе?
— С удовольствием, если вас не затруднит.
— Черт побери, у меня просто нет времени на то, что может меня затруднить.
В маленькой каморке, которую при желании можно было бы назвать кухней, стоял стол и двухконфорочная газовая плита. Норма Харрис поставила чайник и насыпала в чашки растворимого кофе.
— Так что же происходит с нашим маленьким Гитлером из полицейского управления? — резко спросила она. — Ладно, три года назад он провел свое великое расследование. Вероятно, все говорили ему, какой он замечательный детектив, а он раздувался от гордости. Само собой, теперь он и слышать ни о чем не хочет. Я ему говорю: да пересмотри ты это проклятое дело, тебе же лучше будет. Докажи, что Сэм невиновен, и тебе обеспечена огромная популярность. Приговорил человека к смертной казни, но совесть не давал покоя, и так далее. Все передовицы будут кричать об этом. Но он не захотел ничего слушать, а срок все ближе и ближе. Садитесь, мистер Шейн. Все будет готово через полторы минуты.
