Сомов лёгкой походкой, постепенно ускоряя темп, пошёл к морю. Перешёл на трусцу, потом побежал вдоль кромки высокого берега. Море у самой полоски прибоя было почти чёрным, — это глубокая тень от берега, а чуть дальше оно сверкало тысячами солнечных зайчиков, отражаемых рябью, поднятой утренним ветерком.
Но бег вдоль моря почти сразу закончился, — ржавая сетка металлического забора выходила вплотную к обрыву. Видно было, что берег обрушился совсем недавно: бетонный столбик с оборванным куском сетки почти засыпанный обвалом кромки берега виден был метров на пять — шесть ниже тропинки, по которой бежал Николай.
Он остановился. Посмотрел, возможно ли обойти преграду со стороны моря. Может быть и возможно, но велик риск вместе с осыпью катиться далеко вниз. Обойти со стороны берега, но забор, густо заросший кустарником, терялся вдали. Сколько обходить? Метров пятнадцать — двадцать, или продираться через чащобу колючих зарослей гораздо дальше? Сомов выбрал третий путь. Подпрыгнув, он ухватился за ветку разлапистого дерева и, раскачавшись, перепрыгнул через забор… Побежал дальше. На пути в полкилометра ещё два раза наткнулся на заборы, преодолеть которые, правда, оказалось не сложно. Наконец, перед ним появилась деревянная лестница, нашедшая какую- то ложбинку в крутизне берегового склона. Ступени старые, почерневшие от времени и дождей, местами с провалившимися ступенями. Впрочем, в самой середине лестницы белели несколько новых ступенек, врезанных вместо прогнивших. Оставалось гадать, почему ремонтник так выборочно подошёл к своей работе.
Сомова, однако, это не интересовало. Он бегом спустился к пустынному пляжу, на ходу сбросил с себя одежду и вошёл в воду. Балтийское побережье он объездил почти всё, но на этом краю земли он был впервые, характера дна не знал и поэтому осторожно пошёл вглубь. Вода ещё не прогрелась, — и утро раннее и начало июня, — в этих местах купальный сезон впереди. Однако, — градусов 15–17, пожалуй, есть. Прохлада охватила его, и Николай поплыл, с удовольствием отметив, что это удалось сделать в десятке шагов от берега. Это — не Юрмала, где он был недавно и, захотев поплавать, чуть не сотню метров брёл по колено в воде до условно глубокого места!…Сомов поплыл, отдавшись чувству отдыха и умиротворения.
Вряд ли он осознавал это чувство. Профессия не располагала к чувствительности. Но раннее утро, яркое солнце, упругая бодрящая вода делали своё дело, рождая в тёмной душе Николая необычные ощущения.
Он не позволил себе долгого расслабления. Через несколько минут он уже снова бежал вдоль берега, только теперь не по кромке обрывистого склона, а в трёх десятках метров от него по влажному уплотнённому набегающей волной песку.
Сомов чётко представлял себе путь к будущему месту работы. Он должен продвинуться по берегу на восемь — девять километров от своего санатория, потом выйти на шоссе, потом…
…Новые постройки он увидел метрах в семистах от шоссе — почти вплотную к леску отделявшему луг от пляжного склона. К ним вела грунтовая хорошо наезженная дорога. Видно было, что пользуются ею часто.
Сомов свернул на неё и вскоре подошёл к новым строениям, возле которых работал, обстругивая бревно, высокий немолодой человек.
— Здорово, дядя, — весело сказал Николай. — Есть здесь где-нибудь выход к морю? А то я шагаю-шагаю по шоссе и, сдаётся, совсем от берега удалился.
— Здравствуй. Отдыхающий, что — ли? — спросил хозяин, откладывая рубанок и доставая сигареты.
— Точно. Привык по утрам пробегать километров с десяток. Да вот и убежал от моря, теперь вернуться бы к нему, а дорога совсем в сторону ушла…
— Иди дальше по тропке. Метров через двести будет лощина, русло ручья. По ней и спустишься. А так, по круче, не советую. Берег портится, да и небезопасно. Осыпи случаются.
— Спасибо, дядя. А ты никак фермерствуешь? Хорошее местечко, не хуже дома отдыха… Да отдыхать, наверное, некогда, работы невпроворот, и, не ожидая ответа, пошёл в указанном направлении, как — будто безразлично, но охватывая цепким взглядом всё вокруг — постройки, заборы…Приметил собачью конуру, но грозного лая не последовало: сам защитник-охранник куда-то запропастился, явно передоверив свои обязанности хозяину.
