– Вы говорите о любви, но ничто не доказывает мне, что он любит ее… честно.
Если бы Пьюсергуи мог сейчас видеть свою дочь и своего будущего зятя, он перестал бы сомневаться в искренности их чувств.
После смерти дворецкого на вилле Нантье за порядком никто не следил, поэтому Дебора, даром что день был не воскресный, могла уйти из дома пораньше и встретиться с Жирелем, который отвез ее поужинать в Relais de Neige, что в старом Анси. У них на глазах ночь превращала озеро в огромную равнину, спокойную и сверкающую. Очарованная, девушка слушала своего спутника: выпитое вино, красота пейзажа, слова Леона – все перемешалось, голова у нее немного кружилась.
В этот вечер Леон Жирель и Дебора Пьюсергуи обменялись первым в их жизни поцелуем и поклялись друг другу в вечной любви.
– Что с вами, Жирель? В облаках витаете? – сказал Плишанкур своему помощнику на следующее утро.
– Я счастлив, шеф.
– Вот оно что! Это полезно время от времени. Простите за любопытство, а…
– Мы с Деборой помолвлены!
– Давно?
– Со вчерашнего вечера.
– Ну что ж, поздравляю! – Плишанкур горячо пожал ему руку. – А теперь, если позволите, перейдем к делу. Не исключено, что через несколько часов мы сможем поставить точку в истории Нантье.
– Да что вы!
– Мне звонил директор банка. Нантье погасил все свои долги.
– Не может быть!
– Вот мы у него и спросим, как это человек, у которого за душой ни гроша, а завистники только того и ждут, чтобы занять его место, может найти мешок с миллионом.
– Значит, что он?…
– Похоже на то.
– Получается, он продал бриллианты?
– Он тянул до последнего. К несчастью для него, срок выплаты наступил слишком рано и у него не было времени объяснять кредиторам, откуда взялись деньги.
– Но кому он мог их продать?
– Жирель, мы находимся в сорока трех километрах от Женевы!
Перед тем как отправиться к Нантье, Плишанкур с Жирелем зашли доложить о результатах следствия комиссару Мосне.
– Если то, что вы сейчас рассказали, – правда, то выйдет хорошенький скандальчик!
– Не вижу способа его избежать.
– Увы, я тоже! Однако прошу вас действовать, привлекая как можно меньше внимания.
– Можете на меня положиться.
– Да, и идите на арест в том случае, если будете располагать неопровержимыми доказательствами.
– Договорились.
Подъезжая к заводу Нантье, Леон не мог заглушить в себе смутной тревоги. Жорж, сидя у себя в кабинете, даже не подозревал, что судьба под видом двух малооплачиваемых чиновников готовилась перевернуть его существование. Такая ответственность давила. Менее всего Жирель хотел в свой первый по-настоящему счастливый день внести окончательную смуту в дом Нантье.
Секретарша Нантье спросила, записаны ли они на прием. В ответ Плишанкур – он строго следовал указаниям комиссара и не хотел предъявлять полицейское удостоверение – заявил, что если она доложить господину Нантье, что господа Плишанкур и Жирель ожидают его в приемной, шеф немедленно их примет.
– Сомневаюсь, так как у всех клиентов господина Нантье неотложные дела.
Старший инспектор не терял хладнокровия.
– Поверьте, мадемуазель, вам лучше сделать то, что я прошу, в противном случае…
Секретарша смутилась:
– В противном случае?
– В противном случае я могу рассердиться, а когда я сержусь, это всегда кончается весьма печально.
Перед ледяным взглядом своего собеседника, угрожающим и решительным, девушка отступила и пошла выполнять приказание.
Вскоре она вернулась:
– Господин вас ждет.
Жорж принял полицейских очень плохо. Как только секретарша закрыла за собой дверь, он прогремел:
– Значит, вам мало отравлять мое существование дома, теперь вы и сюда пожаловали! Это возмутительно, в конце концов! Я допускаю, что вы ведете следствие, но сомневаюсь, что вам необходимо беспокоить меня на работе! Чего вы хотите? Надеюсь, вы не для того пришли, чтобы сообщить мне о новом убийстве?
Плишанкур саркастически улыбнулся.
– Успокойтесь! На этот раз убийства не произошло и, полагаю, больше не произойдет.
– Тем лучше! А на чем основана такая уверенность?
– На том, что мы с господином Жирелем нашли убийцу и намерены его обезвредить.
– Ну и кто же он?
– Вы… может быть.
