Я на это скажу, что негодование в этом процессе - вещь опасная и ненужная. Ведь если бы в самом деле нашли виноватых, если бы вы действительно знали, кто совершил это убийство, то негодование со стороны прокурора было бы совсем бесполезно; ведь для убийцы Андрея Ющинского от {6} вас пощады не будет, и дело прокурора в этом случае было бы очень легко. Я не знаю защитников, я не знаю доводов, которые сумели бы защитить такого убийцу. Ему пощады бы не было. Незачем было бы возбуждать наше негодование, нечего просить строгой кары; сам суд присяжных и без этого вынесет убийце Ющинского строгий приговор, он его не простит!
Но зато, если убийца не найден, его нужно искать. А в этом негодование не поможет; оно никому глаз не раскроет, оно тайны не разъяснит. Если вместо того, чтобы спокойно и внимательно следить за всеми уликами, распутывать запутанный след, в вас будут стараться вызвать одно чувство злобы и возмущения, вам не помогут разрешить это дело правдиво, вас только собьют. А смотрите, что делали обвинители? Чтобы добиться обвинения Бейлиса, они не только старались возбудить ваше негодование, они направляли его против целого народа, против еврейства в его совокупности. Вам говорили, что всего еврейства не обвиняют, а в то же время г. прокурор вам рассказывал про каких то неведомых еврейских заправил, про власть еврейских денег, про еврейские общества, которые инспирировали этот процесс, про еврейскую прессу, которая раздувала его, про еврейское могущество и гордыню? О, конечно, все эти слова вас не могли не задеть, добрых чувств к евреям не пробудили, но если вы из-за этого с предубеждением глядите на Бейлиса, если вы склонны осудить его не потому, что он виновен, а чтобы за себя постоять, чтобы не поддаваться евреям - будет ли правда в таком приговоре? А гражданский истец? Он сваливал в одну кучу и исторические предписания Талмуда, от которых отрекаются сами евреи, и то, во что они верят сейчас, то, что было до Рождества {7} Христова и после, и в своих уверениях, что все евреи ненавидят христианский народ, он дошел до того, что не пощадил даже детей.
Он говорил вам сейчас, что дети Бейлиса смеялись, когда Андрюшу тащили в печь. Я напомню г. истцу, что память ему изменила. Тот, на кого он ссылается, - Василий Чеберяков, - говорил не о том; он говорил со слов покойного Жени, будто, когда Бейлис погнался за ребенком, Ющинский вырвался и побежал, а в это время дети Бейлиса стояли и улыбались. О том, чтобы Андрюшу тащили в печь, Чеберяков тогда не показывал, об этом говорить стали позже. А в том, что говорил Чеберяков, что же особенного? Знакомая обычная картина нашей детворы, им, конечно, смех! Ребенок бежит с мяла, взрослый за ним гонится, смешно и весело не только смотреть, но и бежать. Ведь ребенку и в голову не приходит, что готовится злодеяние, что здесь что то страшное, что их отец, наконец, - они дети Бейлиса, - страшный убийца. Картина очень понятна. А что из нее вывел гражданский истец? Он вас уверял, что эти малыши, которые едва ли вообще понимают, что такое христианин, что они смеялись только потому, что были полны еврейской гордыни, что они в этом возрасте уже думали, что христиане - не люди.
Но тот, кто сам способен дойти до такого ослепления, тот, кто такую простую вещь может так толковать, тот в этом деле и сам ничего не поймет и вам не поможет. Есть люди, которые ненавидят евреев по многим причинам, ненавидят всей душой и всех без различия, ненавидят богатых и бедняков, счастливых и жалких, - я с ними спорить не буду, но такие люди не могут быть судьями над евреями; если они хотят быть справедливыми, они от суда над евреями сами должны {8} уклониться. Бывают другие моменты, когда, даже у людей, вообще справедливых, злоба темнит сознание, когда из-за злобы мутится разум и совесть людей. В такие минуты никто не сумеет быть справедливым, поэтому никто и не смеет судить. О еврейских погромах здесь несколько раз говорили: разве в эти моменты правых и виноватых разбирают? Если бы был погром, то, конечно, семья Бейлиса была бы разгромлена, его уничтожили бы. Но ведь это был бы погром; погром момент, о котором потом жалеет русский народ. А здесь ведь не погром, здесь суд, здесь присяга не осудить невиновного, здесь крест Спасителя, здесь портрет Государя. В нашем деле все сводится к одному: сумейте быть справедливыми. Ведь одно из двух: либо здесь правды не ищут, она не нужна, все заранее известно, - Бейлис все равно должен понести наказание, и тогда нет другого дела у обвинителя, как заражать и вас своим негодованием.
