— Кстати, это идея, — Василий хмыкнул. — Почему бы нам туда и не отправиться? Кажется, открыто всю ночь.
— Это ты брось. Я с мужчинами в ночные заведения не хожу.
— Нет, серьезно, — он звонко засмеялся, — Если мы опять будем на квартире пить, я умру. А там — и развлечемся, и пропустим по рюмашке. Я буду на машине, так что смогу держать себя в рамках.
— У тебя деньги лишние завелись?
— Вот именно. Впарил одному японцу ФЭД под видом «лейки». Три штуки чистыми.
Василий любил зарабатывать деньги всеми доступными способами. Антиквариатом, фотоаппаратурой, помидорами из Астрахани, собаками и кошками на Птичке… Утверждал, что это он продал белую крысу под видом щенка бультерьера. На одном только Василий никогда не делал деньги — на медицине. Слишком много он о ней знал.
С ним легко. Никогда не лезет с расспросами или глупым сочувствием. Василий смог бы валять дурака даже с приговоренным к смертной казни. То ли это характер, то ли профессиональная черта врача скорой помощи.
* * *
За массивными дубовыми дверями было слишком много красного. Ковер, стены, скатерти, обивка стульев, даже коротенькие платьица на официантках — и те были цвета перезрелых помидоров. Сами официантки перезрелыми не казались.
— Тут что, штаб компартии России? — спросил я.
— Старик, ты не в курсе, — Василий ухмыльнулся. — Это самый что ни на есть модный цвет для крутых тусовок. Не надо перекрашивать после очередной разборки.
— Много ты знаешь о крутых тусовках.
— Старик, ты не прав. Я же увлекаюсь фотографией. Пару месяцев назад дал объявление в газете: конфиденциальная фотосъемка. Если б ты знал, куда только меня не приглашают поснимать…
— Ага, поверил. Полно безработных профессиональных фотографов, но приглашают именно тебя.
— Надежность и конфиденциальность, — он поднял вверх указательный палец. — Нам водки и закусить чего-нибудь горячего, — сообщил он официантке, по своему отреагировавшей на его жест.
— Тоже мне фотограф, — сказал я. — Еще когда меня снимал, а где фотографии?
— Пленка засветилась, — ответил он беззаботно.
Принесли заказ. Я выпил водки, посмотрел на сочный подрумяненный бифштекс и отодвинул тарелку.
— Ты чего, закусывай, — удивился Василий.
— Нет аппетита.
— Слушай, я разговаривал с твоей женой, — он озабоченно посмотрел на меня. — Она говорит, ты ничего не жрешь. Надо бы показаться специалисту.
За довольно-таки бандитской внешностью таилась нежная душа врача скорой помощи.
— Обойдется.
— Оттяни-ка веко.
— Катись ты. Я просто потребляю углеводы в чистом виде.
— Это может быть серьезнее, чем ты думаешь.
Я демонстративно отвернулся от него и стал наблюдать за выступавшей певичкой. Кажется, я видел ее по телевизору.
Потом свет потушили, только красный луч прожектора осветил небольшую сцену в центре зала. После небольшой паузы там появилась обнаженная девушка. На ней было только маленькое бикини — сами понимаете, какого цвета. Она грациозно извивалась в такт музыке, и в ее движениях было что-то от пойманной за хвост кобры. Когда номер закончился, прожектор погас и верхний свет снова включили. Василий взял из вазочки на столе красную гвоздику и кинул девушке под ноги. Он вообще склонен к широким жестам, когда одевает выходной клетчатый пиджак.
А через минуту мне на плечо легла рука.
Вторая рука оперлась о край стола. Бледная кисть, поросшая черными волосами.
— Что, приятель, понравилась девка? — спросил резкий голос.
Обращался он к Василию, но опирался почему-то на меня. Я чуть отодвинул стул и посмотрел на дерганого парня с бешенными глазами. От корней зачесанных назад волос до брови у него шел шрам. Сантиметра три длинной, больше места не хватило.
— А вы ее продюсер? — вежливо поинтересовался я.
Стоявший неподалеку спиной к нам официант в форменном красном пиджаке услышал диалог и заразительно тонко, почти по-женски засмеялся. Судя по ширине плеч, он вполне мог служить здесь вышибалой, однако и пальцем не пошевелил, чтобы обуздать приставшего к нам психа.
— Слушай сюда, — псих решил перейти к делу. — Кое-кому не нравятся ваши рожи. Есть минуты полторы, чтобы добежать до двери. Здесь место для приличных людей.
