Да, признаемся, один австриец все же приехал на курорт. Он прилетел вместе с фёном через Альпы и приземлился на непривычной северной стороне. У него была козлиная бородка, маленькие черные глаза, которые беспокойно блуждали вокруг и как бы бесцельно перескакивали с одной точки на другую.
Человек с козлиной бородкой неспешно шел вдоль пешеходной зоны и рассматривал выставленные безделушки. Особенно внимательно он рассматривал подъезды домов между витринами, там он читал фамилии на табличках для звонка. При этом он заложил руки за спину, как будто он был бодрым пенсионером, ушедшим раньше времени на пенсию, который уже много лет проводит отпуск на курорте, и сегодня по табличкам у звонков хотел изучить принятые в данной местности фамилии, Грасеггер и Шнитцер, Хаутерер и Бибергбахер, которые здесь встречались. Затем он, наверное, нашел фамилию, которую искал. Он кашлял, чихал, сморкался. Что случилось с мужчиной с козлиной бородкой? Он заболел? Может, он схватил насморк, прогуливаясь без шапки по долинам реки Лойзах? Было похоже на это, потому что он начал яростно звонить к врачу общей практики доктору мед. наук О. Штайнхоферу. Он звонил несколько раз. Никто не открывал. Естественно.
Шан и Вонг очень хорошо знали, что морозильный шкаф был только предварительным решением. В первую очередь нужно было окончательно ликвидировать бренные останки Сунь Ю. Он велел им обратиться за помощью и довести до конца выполнение непосредственного поручения. О прямом контакте с Чаояном не могло быть и речи, в этом направлении не должны были вести никакие следы. Что же делать? После того как они уже один раз провалили операцию, они даже подумывали о том, чтобы выбрать чаоянский вариант почетного самоубийства, одновременного взаимного отрубания головы, но для этого потребовалось бы два ритуальных кованых меча, которые на курорте вряд ли можно было достать, и, с другой стороны, в этом случае они бы оставили еще два трупа и тем самым проложили бы похожий на автобан след в их родной город. Шан и Вонг испытывали большие трудности. Но у них было поручение. Они должны были действовать.
Они набрали несколько номеров. Многие абоненты сразу клали трубку. У других упоминания города Чаоянь было достаточно, чтобы закончить разговор. Они пошли в интернет-кафе, отправили несколько электронных сообщений и попросили ответить. До сих пор им никто не перезвонил. Они заходили на несколько интернет-форумов. Они подключались к нескольким чужим локальным сетям WLAN, они искали в Твиттере — но все безуспешно. И так они молча изнемогали в пансионате «Альпийская роза». Через час особенно гнетущего молчания Вонг сказал:
— Последняя возможность — это обратиться к Падроне Спаланцани.
Они прокрутили в голове возможные риски. Мафия была мощной, в некоторых случаях готовой помочь, но также и чрезвычайно любопытной организацией — хранить тайны в этом сообществе было не очень хорошо. Но им не оставалось ничего другого. Наконец, они набрали номер в Южной Италии. Там Падроне сам снял трубку. На заднем плане слышался железный тенор арии из оперы Джакомо Пуччини, Recondita Armonia! — Wie sich die Bilder gleichen! — пел Марио Каварадосси, одновременно по телевизору показывали футбол.
— Моя мама это еще умела, — пробурчал Спаланцани.
— Что она еще умела? — спросила Шан вежливо.
— Рагу по-сицилиански, что заслуживает такого названия. Оно готовится пять или шесть часов, все это время рагу должно кипеть на медленном огне. Но в конце оно того стоит.
А сейчас в телефоне стали слышны выстрелы и крик. Шан надеялась, что эти шумы были от телевизора.
— Я посмотрю, что смогу для вас сделать, — пробурчал Спаланцани. — Раньше бы сам приехал.
Тенор продолжал петь E lucevan le stelle
