— О Филлис… Прости, что потревожила тебя…
Барнеби прошел за ней в комнату. Его глазам предстала весьма плотная дама средних лет с плоским лицом, водянисто-зелеными глазами и тусклыми каштановыми волосами, убранными в легкомысленную молодежную прическу с мелкими колечками. В сочетании с ее вытянутой физиономией прическа выглядела нелепо, как парик на лошади, Дама сидела перед большим телеэкраном с коробкой конфет на коленях.
— …здесь полиция.
Женщина подпрыгнула. Конфеты разлетелись в стороны. Она согнулась к полу, пряча лицо, но Барнеби успел заметить промелькнувший в глазах страх. Кэтрин тоже нагнулась. Это были конфеты-ассорти.
— Филлис, это уже нельзя есть.
— Я сама справлюсь, спасибо. Оставь меня в покое. — Филлис побросала пыльные кубики конфет снова в коробку как попало. На двоих мужчин она так и не взглянула.
— Ты потом проводишь старшего инспектора Барнеби, хорошо? — Не получив ответа, Кэтрин повернулась, чтобы уйти, и, уже закрывая за собой дверь, добавила: — Это по поводу мисс Симпсон.
Барнеби заметил, как при этих словах щеки старшей из женщин покраснели, но неравномерно, а пятнами, словно она обожгла лицо у огня. Она сбивчиво воскликнула:
— Ну конечно, бедняжка Эмили! Как я сразу не догадалась? Садитесь… садитесь, пожалуйста.
Барнеби выбрал коричневое кресло у камина и огляделся. Атмосфера здесь разительно отличалась от нижней гостиной. Нельзя сказать, что комната была плохо обставлена, но в ней не чувствовалось отпечатка индивидуальности. Здесь не наблюдалось никаких украшений или фотографий и практически отсутствовали книги. Он заметил только несколько номеров «Леди», какие-то блеклые репродукции и вялое растение на подоконнике. Если не считать телевизора, комната вполне могла сойти за приемную какого-нибудь дантиста.
Филлис Каделл отложила коробку и уселась, в упор глядя на полицейских. Беспокойство, которое вызвал их приход, теперь полностью было под контролем. Она спокойно, но заинтересованно переводила взгляд с одного на другого. Если бы не слишком напряженно прижатые друг к другу колени и жилы, выступившие на рыхлой одутловатой шее, Барнеби мог бы подумать, что она совершенно успокоилась. Женщина с готовностью рассказала им обо всех своих действиях семнадцатого числа. Днем она была в деревенском клубе, организовывала лотерею. А вечер провела совершенно невинно, у телевизора.
Это не удивило Барнеби. Он вряд ли мог представить себе эту дородную фигуру с телесами, выпирающими из сурово затянутого корсета, кувыркающейся в лесу на травке. Конечно же, он не должен был исключать любой возможности. Бывает, что самые неожиданные персонажи порождают в людях романтические чувства. Как часто ему приходилось слышать из уст собственной супруги слова: «Не понимаю, что он в ней нашел?!» Нет, дело заключалось не столько в невзрачной внешности Филлис Каделл, а в том, что ей было нечего терять в результате разоблачения. А принимая во внимание отношение общества к одиноким женщинам среднего возраста, даже наоборот, она могла бы только выиграть от этого. Но что же, в таком случае, так испугало ее при их появлении?
— Когда вы ушли из клуба, мисс Каделл?
— Сейчас подумаю… — Она постучала пальцем по губам. — Я ушла почти последней… это было что-то около половины пятого… может быть, без четверти пять.
— Вы ушли вместе с мисс Лэйси?
— С Кэтрин? Упаси господи, нет! Она ушла гораздо раньше. Да она там вообще недолго была. — Мисс Каделл перехватила взгляд, который бросил сержант Трой в сторону невозмутимого профиля Барнеби. — О!.. — проговорила она с поддельным сожалением. — Надеюсь, я не сказала ничего такого, чего не должна?
— А после того, как вы вернулись домой, вы никуда не выходили?
— Нет. После обеда я сразу поднялась к себе. Написала пару писем, а потом, как я уже упоминала, смотрела телевизор.
«Как я уже упоминала», — повторил про себя Трой, аккуратно записывая ее слова. В разговоре с полицией люди постоянно выражаются подобным образом. Такой официальный жаргон, которым они никогда в жизни не пользуются при других обстоятельствах. Он слушал, как мисс Каделл описывает подробности телепрограмм, которые смотрела в тот вечер; потом она добавила, как будто это тоже могло послужить поводом для каких-то подозрений:
