В офисе меня ждали три сообщения, на которые надо было ответить, и четыре стены, на которые надо было пялиться. Но хотя я по-прежнему не могла и пальцем пошевелить, теперь я по крайней мере не пыталась получать от этого мазохистское удовольствие.
Ровно в пять часов зазвонил телефон.
– Сегодня работенка! – возбужденно прокричал Гарри Берджесс. – Только что жена нашего Ньюмана сообщила, что разговаривала с ним несколько минут назад. У него намечен поздний ужин с мифическим клиентом!
– Замечательно, Гарри. Держи все под контролем. Я буду здесь, в офисе.
– Хорошо. Скоро свяжусь!
Звонок Гарри возродил меня к жизни. Откуда ни возьмись появилась способность действовать. Ура, есть дело! И, что важнее, дело, которое мне по силам! Ощутив приступ зверского аппетита, я заказала в соседней кафешке сандвич и термос кофе. Ночь предстояла долгая.
Очередное сообщение поступило без пятнадцати семь:
– Он только что вошел в шикарный ресторан, неподалеку от своего офиса! Наблюдаю в бинокль, пока он за столиком один. Буду смотреть во все глаза, об изменениях доложу.
В восемь часов снова раздался звонок:
– Ньюман поужинал в одиночку. Он отъехал несколько минут назад, следую за ним.
Последний звонок поступил в начале десятого:
– Мы угодили в пробку. Но, похоже, мы на месте…
– Где именно?
Гарри продиктовал адрес в Бруклин-Хайтс.
Я кубарем скатилась по лестнице, выскочила на улицу, впрыгнула в машину и спустя сорок пять минут свернула на жилую улицу в респектабельном районе Бруклин-Хайтс. Здесь были как ухоженные особнячки на одну семью, в которых обитал нью-йоркский средний класс, так и дома на несколько семей. И машины, машины… Припарковаться было негде, поэтому я остановила машину рядом с черным «дацуном» Гарри. Он перебрался в мой «шевроле».
– Вот этот дом. – Гарри ткнул в особняк. Все окна были закрыты жалюзи, но между пластинками пробивался яркий свет. – Дверь нашему парню открыла дамочка. Довольно молодая, по-моему лет тридцати. В роскошном вечернем платье. Потом в дом вошло еще шесть-семь мужчин, все разряженные в пух и прах. Последний тип заявился со спутницей, очень приличной с виду.
– Дверь открывала одна и та же женщина?
– Пару раз я не смог разглядеть, так что не уверен. Но во всех остальных случаях та же самая.
– Что думаешь?
– Может, тут публичный дом высшего разряда? Меня так и подмывало проверить. Пойти туда, позвонить и спросить, нельзя ли воспользоваться телефоном. Но я не хотел ничего делать, пока не получу твоего согласия.
– Думаю, это отличная мысль. Действуй, Гарри!
Гарри вернулся через три минуты.
– Дверь открыла все та же дамочка. Говорю, мол, так и так, машина сломалась, нельзя ли позвонить в техпомощь? А она таким извиняющимся тоном: «Наш телефон неисправен, но на углу есть автомат».
– Ты что-нибудь разглядел?
– Ничегошеньки! Зато слышал сильный шум. Разобрать ничего не смог, но там явно творится что-то бурное. Хочешь, чтобы я остался до появления Ньюмана?
– Спасибо, Гарри. Дальше я управлюсь сама.
– Я бы не возражал, Дез. Честно говоря, мне самому любопытно.
– Я вовсе не против твоего общества, Гарри, но мне нужно твое место, чтобы поставить машину.
– Да уж, тут с парковкой плохи дела… Слушай, Дез, я тебе говорил, что ты шикарно выглядишь?
– Наверное, заботы мне к лицу. Но все равно спасибо, Гарри. Ты тоже отлично выглядишь. По-моему, даже поправился.
Гарри всегда был такой маленький и тощий, что в стародавние времена, когда он работал в полиции, его прозвали Щепкой.
– По-моему, за последний год я набрал килограммов семь. Мне это так надоело, только и делаю, что набиваю желудок. А ты, старушка, похоже, немного скинула со времени нашей последней встречи.
– Твоими бы устами… – вздохнула я и чмокнула его в жилистую шею. – А теперь поторопись, пока не подоспела дорожная полиция. Неохота штраф платить.
Когда Гарри уехал, я поставила кассету с Джони Митчелл [5] и приглушила звук. Устроилась поудобнее, налила из термоса ароматного дымящегося кофе… Не для того, чтобы взбодриться, нет! От утренней апатии не осталось и следа. Каждый нерв дрожал как натянутая струна. Просто надо же чем-то заняться…
