— Пока не замечалось, — Гвай присел на лавку рядом. — Варт обычно был человеком серьезным. Помнишь наш вчерашний разговор? Так вот, я поутру прогулялся по городку и уже заметил бурную деятельность, которую развили по приказу светлейшего. На замке — боевой вымпел, возле городских ворот усилена стража, в тавернах некие неприметные господа — как я полагаю, мальчики из тайной службы герцога — вовсю толкуют о возможном крупном набеге со стороны Гипербореи. Звучит, кстати, убедительно — лето, перевалы открыты и почти не охраняемы, урожай собран добротный, а значит найдется что пограбить. Армию подтягивать с Полуденного восхода долго... На площади перед замком герцога торжественно повесили какого-то грабителя. Бедняга, которому еще вчера светило лишь пять лет на серебряных рудниках, к утру внезапно сознался, будто шпионил в пользу магов Белой Руки из Халоги. Разумеется, проклятый гиперборейский шпион орал и отбивался, крича, что невиновен, чем окончательно убедил зевак в злонамеренных замыслах наших полуночных соседей. Каково?
—М-да, Райдор начал действовать с размахом, — кивнул варвар. — Не похоже на глупый розыгрыш. А на что тогда похоже? Если ненадолго забыть о всяких долинах, которые то появляются, то обратно зарастают горами? Тебе не кажется, будто здесь что-то не совсем чисто?
— Не кажется, — уверенно помотал головой Гвайнард. — Вариантов два. Первое: все, о чем рассказал Варт Райдор — правда. Второе: герцога некто специально убедил в существовании призрачной опасности, появившейся в горах, и пока в райдорских землях царит суматоха, созданная напуганным властителем, провернет свои частные делишки.
—Сомнительно, — сказал на это Конан. — На ноги подняты стража, военные дружины и тайная служба, усилены разъезды на дорогах, будут поставлены заставы... Не самое лучшее время для противозаконных авантюр! Контрабанда? Быть не может, по вполне понятным причинам — контрабандистам лишний шум не нужен, по своему опыту знаю. Переворот? Смешно! У Барта есть взрослый сын, служит в королевской гвардии Пайрогии, рано или поздно титул и земли отойдут к нему. А если некий совсем уж скорбный головушкой авантюрист, попробует свергнуть с герцогского престола родственника короля, из столицы немедля примчится гвардия и наведет порядок в два счета! Какой вывод? Правильно, опасения герцога, будь они реальными или надуманными, и есть первопричина начинающейся свистопляски.
— В любом случае, у нас день на сборы, — проговорил Гвайнард, поднимаясь. — Эйнара и Асгерд я отослал собирать все возможные сказки пр ближайшим деревням — у деревенских память длиннее. Пускай поговорят со старостами, знахарями... А ты возьми деньги, и отправляйся на рынок за припасами. Считай, три дня ехать до Четырехдолья, там еще пополним мешки у барона Дортона, а сколько в горах просидим — один Митра знает!
Хождение по рынкам не входило в число самых любимых развлечений Конана, но приказ есть приказ, ничего не поделаешь. Варвар отправился в конюшню, забрал из стойла верного помощника отряда — боссонского тяжеловоза с традиционным именем «Малыш» — и они вдвоем двинулись в сторону базарной площади.
На памяти киммерийца, пришедшего в отряд совсем недавно, это был уже второй тяжеловоз; первого, и тоже «Малыша», около четырех седмиц назад загрызла брукса — опаснейший вампир-демон, бесчинствовавший в поместье эрла Ронина. Тварь вовсе не охотилась на лошадь — она убила тяжеловоза только потому, что тот попался ей под горячую руку и она жаждала хоть как-то досадить Ночной Страже. После гибели Малыша, Гвай поклялся, что так просто этого не забудет и выполнил обещание — через два дня брукса была мертва.
Нового тяжеловоза купили не столь давно, в Чарнине. Почему именно боссонская порода? Очень просто: эти меланхоличные, по-детски добрые твари отличались невероятной выносливостью, привязчивостью к человеку, могли запросто перетаскивать немаленькое снаряжение Ночной Стражи, а вдобавок, отличались более тонким, нежели у других лошадей, чутьем к нечистой силе. Поскольку охотникам приходилось сталкиваться с нечистью через два дня на третий, такой молчаливый и сильный помощник был незаменим — Гвай, со временем, надеялся выдрессировать его не хуже, чем прежнего тяжеловоза, отходившего с отрядом несколько лет.
