Джейк встретил напряженный взгляд босса.
– Признаю, это был не мой звездный час. Но вам лучше других известно, что я работаю независимо и сам определяю характер игры. Вы сами настаивали именно на таком уровне автономности. Как только мы с вами соглашаемся о направлении голевой зоны, я вывожу команду на поле и сам отвечаю за нее.
– Если я услышу в этом городе еще хоть одну гребаную футбольную метафору, Богом клянусь, я пойду блевать.
– Суть от этого не меняется, – заметил Джейк.
– Тогда давайте проясним ситуацию раз и навсегда, – отрезал Даттон. – С этой минуты я хочу без задержек узнавать любую полезную информацию – любую! – которую вам удастся получить об «Икаре». И если у вас окажется Кира Миллер, я хочу знать об этом вчера. Вам ясно?
– Ясно.
– И я хочу увидеть все ее записи, – раздраженно продолжил шеф, покачав головой. – Все, что вы смогли записать за то недолгое время, на которое вас хватило.
– Записей нет.
– Вы что, не снимали ее? – потрясенно выкрикнул Даттон.
– К сожалению, нет, – солгал Джейк.
Он мысленно проклинал себя за слишком откровенный разговор с Кирой. Он признался, что принял капсулу, и описал, как она подействовала. Не те сведения, которыми хочется делиться, особенно с Эндрю Даттоном.
– Я всегда думал, что вы отлично справляетесь со своей работой, – сказал шеф. – Но, похоже, мне придется изменить свое мнение. Как можно быть настолько некомпетентным и не снимать ее на видео?
Джейк стоял на своем.
– Это была короткая беседа, не допрос. Само собой, мы собирались записывать допрос с первой же секунды. Но до того мне хотелось пару минут поговорить с ней наедине. Прочувствовать ее. Понять, на что она похожа вживую.
– На что похожа она? Или ее сиськи?
– Пока я был с ней, она была полностью одета.
– Парни у вашего кабинета видели совсем другое. По их словам, девушка утверждала, что вы пытались прочувствовать ее как следует – своим шлангом.
– Она просто облегчала себе побег, и вы это прекрасно знаете, – резко ответил Джейк. – Я ее не касался. С нею дрался охранник, у которого третий дан черного пояса в двух разных боевых искусствах. И он ни разу не смог ее ударить. Даже если б захотел, я не смог бы ее изнасиловать. Легче изнасиловать мясорубку.
– Не знаю, не знаю, – произнес Даттон. – Может, поэтому вы и не захотели писать разговор? Раз видеозаписи нет, откуда нам знать, что там на самом деле случилось? Может, вы ее уже имели, когда у нее запустился суперинтеллект, и просто перестали управлять ситуацией. Вы сами признаете – прежде чем выбить из вас все дерьмо, она была самой обыкновенной беспомощной Кирой Миллер.
– Поверьте, к Кире Миллер неприменимы слова «обыкновенная» и «беспомощная». Даже когда она не усилена.
– Может, вы порвали на ней одежду и отстегнули наручники, чтобы получить больший… доступ?
– Да о чем вы говорите? Вы ставите слово этой психопатки выше моего? Когда она пытается отвлечь моих людей, чтобы сбежать?
– Нет. Я говорю, что вы не записали ваш разговор. А ваш собственный отчет говорит, что ее наручники были найдены рядом с вашим столом целыми и невредимыми. Снятыми. Она не могла сама это сделать.
– В отчете также сказано, что на их запорной части хорошо видны царапины, а рядом мы нашли разогнутую скрепку. Она их вскрыла.
– Вы можете вскрыть скрепкой пластиковые наручники?
– Если знать, что делать, – да.
– Тогда почему они считаются абсолютно надежными?
– Мало кто знает, как их вскрывать, и умеет это делать.
Джейк рассерженно потряс головой.
– Но хватит об этом. Я сказал, что не касался ее. Больше не стану повторять это и не стану защищаться. Ваши обвинения меня оскорбляют. Если у вас есть хоть тень сомнения в моей правдивости, я прямо сейчас подам в отставку.
Несколько секунд Даттон смотрел ему в глаза.
– Полковник, я вам верю, – проворчал он. – В противном случае я бы уже освободил вас от обязанностей.
Он поболтал стаканом, глядя, как в нем плещется темно-янтарная жидкость, потом снова поднес его к губам.
– Но у меня есть основания вас поджаривать, – поставив стакан, сказал он. – Вы круто облажались. И отлично это знаете. Не собираетесь прямо сейчас начать записывать все свои разговоры с заключенными? Вам удалось получить самого важного пленника в вашей жизни, но вы ее упустили – и не записали ни одной секунды ее допроса. Не будь у вас отличного послужного списка, я не только принял бы вашу отставку, но сам настоял бы на ней. Из-за этой истории я до сих пор плююсь кровью… – Пауза. – Но я собираюсь дать вам второй шанс.
