— Естественно. Иначе бы я не просил ее стать моей женой… — начал Дуглас и чертыхнулся.
— А почему бы наследнику с благословения богатой тети не повести себя как мужчине? Остановимся на этом, — изрек Фабиан. — Урси сказала свое слово, и Дуглас воспринял это героически, и Флосси вызвала меня на ковер.
Сцена, разыгранная здесь, в кабинете, была отвратительна. Флосси, пояснил Фабиан, умудрилась придать ей крайне неловкий вид. Она провещала холодным, сдавленным голосом:
— Фабиан, боюсь, то, что я должна тебе сообщить, очень серьезно и крайне неприятно. Я сильно расстроена и горько разочарована. Я думаю, ты знаешь, что меня так сильно расстроило?
— Я боюсь, что пока не догадываюсь, тетя Флосси, — бодро ответил Фабиан, испытывавший глубокие внутренние опасения.
— Если ты подумаешь немного, Фабиан, я думаю, совесть подскажет тебе.
Но Фабиан отказался играть в эту дурацкую игру и упрямо не приходил ей на помощь. Флосси растянула длинную верхнюю губу, и уголки ее рта скорбно опустились.
— О Фабиан, Фабиан, — произнесла она трагическим голосом и после бесплодной паузы добавила: — А я так тебе доверяла. Так доверяла!.. — Она закусила губу и горестно закрыла глаза. — Ты отказываешься мне помочь. Я думала, это будет не так тяжело. Что ты сказал Урсуле? Что ты наделал, Фабиан?
Все это нестерпимо действовало ему на нервы, но он ответил ровным голосом:
— Боюсь, я сказал Урсуле, что люблю ее.
— Ты осознаешь, что это недопустимо? Какое ты имел право так говорить с Урсулой?
На это был только один ответ.
— Никакого, — сказал Фабиан.
— Никакого, — подхватила Флосси, — никакого, ты понимаешь? О Фабиан!
— Урсула отвечает на мою любовь взаимностью, — произнес Фабиан, получая некоторое удовольствие от этой старомодной формулировки.
Кирпично-красные пятна выступили над скулами Флосси. Она, наконец, отбросила свой мученический вид.
— Чушь! — выпалила она резко.
— Я знаю, что в это трудно поверить, но это ее слова.
— Она ребенок. Ты пользуешься ее юностью.
— Это смешно, тетя Флоренс, — откликнулся Фабиан.
— Она жалеет тебя, — жестоко уронила Флосси. — То, что она испытывает к тебе, — жалость. Ты играешь на сочувствии к твоей болезни. Вот что это такое. Жалость, — произнесла она с таким видом, словно изрекала нечто оригинальное, — бывает похожа на любовь, но это не любовь, и ты повел себя очень нещепетильно, взывая к ней.
— Я ни к чему не взывал. Я согласен, что не посмел бы жениться на Урсуле. Я так ей и сказал.
— Это очень разумно с твоей стороны, — ответила она.
— Я сказал, что о помолвке не может быть и речи, если мой доктор не объявит меня здоровым. Уверяю вас, тетя Флоренс, я вовсе не желал бы, чтобы Урси выходила замуж за развалину.
— Да если бы ты даже был здоров как бык, — заорала Флосси, — вы бы и тогда совершенно не подходили друг другу!
Она углубилась в эту тему, перечислив Фабиану недостатки его характера: тщеславие, цинизм, отсутствие идеалов. Она подчеркнула разницу в их положении. Фабиану наверняка известно, что Урсула имеет собственный доход, а после смерти дяди будет очень состоятельна. Фабиан сказал, что согласен со всеми доводами, но решать должна Урсула. Он добавил, что если установка Икс оправдает их ожидания, его финансовое положение улучшится и он сможет рассчитывать на постоянную работу, узкоспециализированную и экспериментальную. Флосси уставилась на него. «Казалось, — сказал Фабиан, — что она вот-вот выпадет в осадок».
— Я поговорю с Урсулой, — заявила она. Это обещание встревожило его. Он потерял самообладание и умолял ее не делать этого до его визита к врачу.
— Видите ли, — объяснил он Аллейну, — я слишком хорошо знал, что может произойти. Урси, конечно, станет это отрицать, но для нее Флосси была прямо-таки символической фигурой. Вы только что услышали, что Флоренс сделала для нее. Когда Урсула была тринадцатилетней, совершенно растерянной девочкой, Флосси явилась, словно богиня утешения, и вознесла ее на вершину розовых облаков. Она все еще видит в ней мать-благодетельницу. Флосси полностью завоевала Урсулу. Она настигла ее юную, обрекла ее на чувство благодарности и впрыснула ей в кровь почитание и благоговение. Флосси, как утверждают, стала для Урсулы всем. Она сочетала в себе роли обожаемой классной дамы, королевы-матери и возлюбленного.
