Миа пожала плечами:
– Они зовут его Растом. Знать не желаю почему. На растамана вроде не похож.
Мы оба подпрыгнули от стука во входную дверь.
В коридор мы вышли хоть и не держась за руки, но достаточно близко друг к другу, чтобы заметить, что нам была нужна подобная поддержка. Я чувствовал, что Миа дрожала, а мои собственные руки тряслись. Стук раздался снова. Вежливое тук-тук-тук. Миа приподнялась, чтобы дотянуться до глазка. Посмотрев в него, она отшатнулась, как ошпаренная, и тогда в него заглянул я.
Линза глазка до такой степени исказила и без того похожую на морду хорька физиономию Раста, что он превратился в существо из ночного кошмара. Длинный, угловатый нос едва не упирался в глазок, темные глаза-бусины по бокам.
Словно увидев нас, он снова постучал и пропел фальшиво-сладким фальцетом:
– Мииииииииааааааа! О Мииииииааааааа!
Я отшатнулся, и теперь мы оба стояли, словно парализованные. Мое сердце колотилось так громко, что, должно быть, Расту было слышно через дверь.
– Миииииаааааа! – вкрадчиво позвал он.
Пауза. Какой-то шум у почтового ящика. Мы оба инстинктивно прижались к противоположным сторонам стены. Раздалось бульканье, за которым последовал знакомый терпкий запах. Уайт-спирит, идеальное средство для очистки малярных кистей, а также для поджога.
– Миииииаааа!
– Твою мать! – Миа отпрыгнула от двери.
– Как нам выбраться? – Я присоединился к ней, и теперь мы оба пятились. Мы были на девятом этаже, и я сомневался, что у квартиры есть черный ход.
– Я должна впустить его прежде, чем он нас сожжет, – сказала Миа, а потом крикнула: – Подожди! Я уже иду!
Но прежде чем Миа смогла пошевелиться, низкая, сухопарая женщина в нейлоновой ночнушке, прожженной в нескольких местах сигаретами, вышла из противоположной двери, ее седые волосы торчали во все стороны. В руке она держала бутылку виски.
– Мам! – Миа попыталась схватить ее за рукав, но женщина проскользнула мимо, негромко ругаясь, и через секунду открыла дверь.
Казалось, что Раста это не удивило. Его зловещая улыбка не исказилась ни на миллиметр.
– Прошу прощения за беспоко…
Мать Миа разбила бутылку о дверной косяк и полоснула Раста оставшимся в ее руке осколком по лицу. Меня это застало врасплох, но не Раста. Он невероятно быстро отскочил, но даже с учетом этого один из острых краев разбитой бутылки порезал его по скуле от глаза до носа.
– Сука! – Он сделал шаг назад, схватившись за лицо. Кровь стекала между его пальцами.
– Тебе мало? – Мать Миа сделала шаг в его сторону, яростно тряся «розочкой». – Мелкий ублюдок!
Раст выглядел так, словно вот-вот наскочит на нее, но, услышав вой сирен вдалеке, он остановился.
– Миа. – Он заметил ее, стоящую на пороге. – А тебя я знаю. – Его болезненно-яркие глаза уставились на меня. – Николас Хэйс. Я знаю, где ты живешь. – Его ухмылка вернулась, и, все еще прижимая руку к лицу, он побежал к лестничному пролету.
Мать Миа протиснулась обратно в квартиру, игнорируя нас обоих. От нее несло выпивкой, и казалось, что из разъяренного состояния в сомнамбулическое она перешла за считаные секунды.
– Убери стекло, – пробормотала она, не обращаясь ни к кому конкретному, и вернулась в свою комнату.
– Вот дерьмо. – Миа посмотрела на меня, затем на дверь пожарного выхода и пятна крови, которые вели до нее, затем снова на меня. – Дерьмо.
Я открыл рот, но не смог ничего добавить к ее оценке.
– Так зачем, говоришь, ты пришел? – спросила она.
– Я… э… Я знаю кое-кого, с кем тебе нужно увидеться.
– Куда мы идем?
Миа шла за мной, сжимая в руках ярко расшитую тканевую сумку, совершенно не сочетавшуюся с ее черным одеянием. Она надела слишком тонкую для этого времени года куртку и уже выглядела замерзшей.
– Говорю же. Я знаю кое-кого, кто знает все. – Я прошел мимо сломанных диванов, высматривая по сторонам Девиса и Раста. Казалось безумием, что я натолкнулся здесь на обоих. Видимо, торговля наркотиками была внеклассной деятельностью Раста, и раз уж его отчислили, то он решил сделать из этого карьеру. «Нормальный» выпускник Мэйлерт, если бы таковой вознамерился попробовать торговать наркотой, нашел бы себе контактное лицо, перепродавал бы с наценкой своим обеспеченным друзьям, в частных школах, на вечеринках и так далее. Однако Раст, видимо, был в достаточной степени двинутым, чтобы захотеть отхватить себе более сытный кусок пирога, войдя во внутренний круг на самой верхушке преступной иерархии. Ну и Девис, прирожденный приспешник, никогда не решившийся бы сказать «нет», оказался втянут в это вместе с ним.
