Я покачал головой:
– Исходя из того, что я читаю, вся вселенная построена на сумасшествии. Надеюсь, Димус вновь появится и все объяснит…
– Димус? Тот мужик?
– Ага… – Я посмотрел в обе стороны улицы. Матери не было видно, как и ее «Крайслера Авенджера», которому она последние десять лет не давала возможности уйти на покой с достоинством.
– Слушай… Не могла бы ты… Знаешь… дать мне еще этой штуки? Она и правда помогает.
Миа нахмурилась и потрогала свой синяк на скуле.
– Еще? Ты им собаку кормишь?
– Я заплачу, конечно. – У меня еще много осталось. Просто мне хотелось, чтобы она еще раз пришла ко мне в гости. Но я все испортил.
– Ладно, забудь. – Хотя сам я точно об этом не забуду. Мысль о том, что я останусь без гашиша, несколько пугала меня. Мне вновь нужен был барьер между мной и моим предательским телом.
– Нет. – Она покачала головой. – Это не проблема. Я тебя обеспечу.
– Ник! – Мать позвала меня из-за угла. – Ник!
– Мне пора. – Я виновато посмотрел на Миа.
– Увидимся.
И я ретировался, перед моими глазами все еще стояла ее улыбка, в то время как любой здравомыслящий человек психовал бы из-за лысых маньяков с потусторонними силами.
– Ты пришел к выводу, что многомировая интерпретация, которая, да будет тебе известно, совершенно корректна, несовместима с путешествиями во времени.
Димус подошел ко мне сзади, обошел скамью, на которой я сидел, и сел на другой край. Между нами мог бы поместиться еще один человек. Перед нами открывался вид на Ричмонд-парк, ранний утренний туман скрывал покрытую изморозью траву. Виднелись только гребни невысоких холмиков, возвышавшиеся как острова над белыми морскими волнами. Я не намеревался искать его, придя сюда, но я думал о том, что он сам меня найдет. Наверное, он все-таки обладал магическими способностями.
И он был прав. Я пришел как раз к этому выводу. «Если ежемоментно бесконечное количество различных миров разветвляется от этого, чтобы охватить все возможности… то тогда должно существовать бесконечное количество миров, из которых путешественники во времени могут вернуться в этот мир. А так как не наблюдается бесконечного множества путешественников во времени, возникающих ежемоментно повсюду, то либо многомировая интерпретация квантовой механики неверна… либо путешествия во времени невозможны».
Внезапно мне резко подурнело в присутствии Димуса, тошнота подступила к горлу. Кажется, я даже ощущал какое-то физическое давление, словно пространство между нами было переполнено. Краем глаза я заметил белые силуэты, призраков, похожих на те, с которыми я столкнулся тогда, ночью в парке. Они все окружали меня, поднимаясь из тумана.
– Игнорируй их. Это просто эхо. Они затухнут сами собой, – сказал Димус. – Между нами с тобой возникает определенный резонанс, создающий временны́е аномалии, и чем мы ближе друг к другу находимся – тем хуже. Я все ждал, когда этот резонанс пройдет. По моим расчетам, он должен был быть гораздо более кратковременным. Представь себе накопление статического электричества. Я приближался к тебе постепенно, позволяя ему ослабнуть, вместо того чтобы просто подойти к тебе и заискриться. – Он вытянул в мою сторону перевязанную бинтом правую руку, и призрачные образы вокруг нас тут же усилились, как и моя тошнота. Поморщившись, он убрал руку.
– То есть все эти странные ощущения дежавю, которые меня преследовали, все эти призраки в парке, все это… это все вы? Это происходило, потому что вы были рядом?
– Да.
– Но почему только со мной? Почему остальные этого не видели?
– Я думаю, что ты уже давно обо всем догадался, Ник. Ты слишком спокойно это все принимаешь для того, кто ничего не понял. Но мы забегаем вперед.
– Но…
– А сейчас, как я говорил, есть две причины, почему мы не погребены под стремительно растущей толщей путешественников во времени. – Димус залез в карман. – Печенье? – Он вытащил апельсиновый «Клаб-бар». Мое любимое.
– Нет.
Он пожал плечами и принялся довольно неуклюже разворачивать обертку для себя.
– Руку повредили? – спросил я, от нетерпения сжав зубы.
– Сломал костяшку, когда врезал этому идиоту, – поморщился Димус. – Оно того стоило. – Он надкусил печенье. – Ну, в общем, как я говорил, есть две причины, почему каждый момент в прошлом не переполнен путешественниками во времени. Первая причина чисто практическая. Она ненастоящая, но интересная. Суть в том, что для того, чтобы путешествовать во времени, нужно потратить значительное количество энергии; чтобы таковое накопить, нужны усилия целой страны. А в теории все очень запутано. Очень-очень. У тебя уйдет двадцать лет, чтобы разобраться в ней, и это после того, как я набросал для тебя решение. Но – и это важно – нужно очень мало энергии, чтобы создать достаточно временны́х искажений, которые сведут на нет эти усилия целой страны. Достаточно маленького генератора, чтобы сделать это невозможным на тысячи квадратных миль вокруг. И теоретическая основа этих искажений гораздо проще. Так, лекарство всегда открывается раньше болезни, и если какое-нибудь правительство обеспокоено тем, что история может быть переписана другим правительством или тем, что преступники могут сбежать в прошлое… Они строят несколько дюжин искажателей в качестве предупреждения новых открытий, и тем все и заканчивается.
