Гектор понимал, что пройдет какое-то время – и Дозорный дом будет, как и его предшественники, открыт для публики, гиды начнут водить людей туда, где умер Хем. Зеваки будут останавливаться на том месте, где он упал, превратив свою голову в месиво.
Возможно, что такого не произойдет.
Может быть, Мэри удивит Гектора, как один-два раза раньше.
Как сказала Ребекка, изучавшая Хемингуэя, отношения между Хемом и автором детективов завязались очень давно, когда еще оба водили санитарные машины в Италии. Гектор знал (по крайней мере, встречал) всех четырех жен Хема. В Париже и Испании он поддерживал Хэдли Хемингуэй, когда Паулина пыталась увести у нее мужа.
Позднее, когда Хем обосновался в Ки-Уэсте, что произошло частично по настоянию Гектора, он познакомился и с Паулиной, второй миссис Хемингуэй, хотя ей так и не удалось ему понравиться.
Затем, в разгар Гражданской войны в Испании, Хемингуэй встретил свою будущую третью жену, Марту Геллхорн, единственную из его женщин, которую Гектор люто ненавидел.
В 1959 году, после двадцати двух лет разрыва, Гектор отправился на Кубу, надеясь помириться с Хемом. Там он познакомился с последней женой Папы, Мэри Уэлш, журналисткой, которая превратилась в домашнюю хозяйку и профессиональную миссис Хемингуэй.
В то время физическое и психическое здоровье Хема уже стремительно ухудшалось.
За несколько дней в Финке Гектор прочитал несколько произведений Хема, над которыми тот работал тогда: два романа и парижские воспоминания писателя, недавно опубликованные под названием «Праздник, который всегда с тобой». Гектор также попытался поближе познакомиться с Мэри. Уже в 1959 году Мэри готовилась к вдовству и разрабатывала стратегию своего поведения после смерти Папы. Это вызывало у Гектора неприязнь.
В то утро, когда умер Хем, Мэри позвонила Гектору. Она решила, что его самый старый друг заслуживает того, чтобы о гибели Хема сообщила ему вдова.
Это был очень странный телефонный звонок.
Разумеется, Мэри была в шоке, но корни его были глубже, чем Гектор мог определить или описать. Звонок заставил его сомневаться в действительных обстоятельствах гибели Хема. Иногда, когда память о Хеме неожиданно наваливалась на Гектора, он задумывался: действительно ли Хем покончил с собой или здесь таилось что-то зловещее? Особенно если учесть, что уже в 1959 году на Кубе Мэри мечтала о том, чтобы стать душеприказчицей Хема.
Гектор, терзаемый этими подозрениями, предпочел четыре года после смерти Хема не терять Мэри из вида. Затем неожиданно, несколько недель назад, примерно в то же время, когда торговец редкими книгами поведал Гектору о внезапном появлении его собственной, давно утерянной рукописи, Мэри пригласила его в Айдахо и попросила помочь или, по крайней мере, внести какую-то лепту в редактирование еще одного неизданного произведения Хема – длинного романа, который Мэри собиралась назвать «Острова в океане». Она намекнула также на свои собственные мемуары.
Гектор обрадовался этой возможности. Он не особенно заинтересовался «Островами», он читал рукопись на Кубе и нашел роман раздутым, несобранным и слишком напоминающим «Иметь и не иметь». К тому же он не любил возиться с чужими произведениями, а тем более с работами Хема.
Но вокруг всего, касающегося Хемингуэя, сейчас, похоже, сгущалась какая-то зловещая атмосфера.
Помимо неожиданно возникшего рассказа, до него дошли слухи, что поговаривают о появлении других посмертных произведений Хема, связанных с Гектором, включая «утерянную» или сокращенную главу из «Праздника, который всегда с тобой» – романа, который в действительности был о Гекторе.
С точки зрения «затяжной игры» самого Гектора – его собственной приближающейся посмертной карьеры – еще более пугающей была возможность, о которой говорилось в сноске к машинописной копии утраченной главы «Праздника». Якобы может существовать рукопись романа, основанного на жизни Гектора.
Если верить дружественно настроенным ученым, которые об этом слышали и затем поделились с Гектором, роман был написан в последние безумные месяцы, приведшие к его трагическому лечению в больнице Мэйо.
