— Да кому нужен наш Юльск? — Нора в последний раз отчаянно попыталась не поверить в сбывшийся кошмар.
— Я тоже виновата, — сухо и зло сказала рыжая. — Следовало съездить и проверить лично. Были сигналы… Мы тоже подумали: кому нужен ваш гнилой городишко? И отправили одного наблюдателя. Ты знаешь его как Рона. Знала. Он не вернулся с задания, хотя был вполне опытным дагом. В звании капитана, кстати. И не провинциальная заштатная часть — корпус «Ясный день», элита.
Экран ожил, и Нора стала смотреть на него вопреки растущему с каждым мгновением желанию прикрыть веки и не видеть. Не знать. Даже не догадываться, что подобное может произойти в Юльске. По-настоящему. Не в очередном тупом фильме про эльфов, к которому привыкли и более не находят в ужасе ужаса. Смакуют детали и видят в них лишь «мрачную красоту идеально выполненных спецэффектов»… Нет никаких эффектов. Есть обыденный и необратимый кошмар свершившегося в тихом, заброшенном, вымирающем, никому не нужном городе. В Юльске, отгороженном надежным шлагбаумом и колючей проволокой от всего мира и даже от самого Альянса. В городе, принадлежащем концерну целиком, со всеми людьми, если уж честно. На землях, находящихся почти в центре одной из наиболее спокойных провинций. В полутора тысячах километров от границы АОП.
Но эльфы добрались и сюда… неуловимые, безжалостные, несущие смерть.
Нора смотрела на экран и более не пыталась отвести взгляд. Наоборот, запоминала. Ловила детали. Вряд ли ей позволят еще раз изучить запись. Снимали наспех, кадры повторялись, целые куски дублировались с разных ракурсов. Руки у оператора, видимо, дрожали — временами картинка теряла четкость. Нора сразу поняла: это — настоящее. Та самая оперативная съемка, о которой даги то и дело упоминают в фильмах про эльфов. Только на сей раз и пожар, и кровь — не бутафорские. И трупы — тоже.
Погибших ко времени прибытия оператора уже сложили в длинный ужасный ряд. Аккуратно накрыли белыми простынями, во многих местах сразу пропитавшимися кровью. Темной, засохшей. И свежей, еще красной и продолжающей сочиться…
Лица еще не укрыли. Оставили для опознания. И Нора с ужасом, лишающим дара речи и способности думать, глядела, закусив губу, и опознавала. Старую Лору, библиотекаря, соседку. Управляющего торфоразработками, мастера участка, водителя Рона. Владелицу последнего городского кафе, ее семилетнего сына, приятеля Киры. А потом — она так надеялась, что их нет среди погибших, ряд тел уже почти весь остался позади — Киру, совсем маленькую и очень бледную. Маму…
Директриса погасила экран. Еще раз задумчиво глянула на маленькую ведьму. Усмехнулась. С умными, не склонными считать, что цель оправдывает средства, с лишенными подлинной жажды славы, с самыми талантливыми — труднее всего. Эта малолетняя дрянь не станет ползать, как трусливое ничтожество Марша. А если и научится кланяться, что толку? Из-под палки способности не развить. Зато теперь Нора Смарл, девочка с высочайшим скрытым потенциалом развития, без сомнений, сама приложит все старания, чтобы выйти из колледжа настоящей сильной ведьмой. И будет служить стране как верная собака. Даже даром, невзирая на голод, насмешки и побои хозяина. Такие очень нужны.
— Иди. Сегодняшний день в твоем распоряжении. Я пришлю твоего личного наставника, следует обсудить план учебы на год. Придется вклиниваться в группу, нагонять, ты приехала поздновато. А пока надо оформить документы на наследство, тебе, как родственнице жертв произвола наших врагов, полагается немалая сумма. Потом поедешь на похороны, я дам машину. Собственно, их уже захоронили, но можно посетить могилу, — мягко говорила рыжая ведьма. И ждала ответа.
— Я не поеду, — вполне закономерно отозвалась Нора. Голос был тихий и очень спокойный. — Не хочу терять время. Мне стыдно и больно. Я никогда не верила, что эльфы вообще существуют. Теперь я знаю: они есть. И какие они, тоже знаю. Но я приложу все силы, чтобы стало иначе. Чтобы ночь сделалась тихой и безопасной.
— Значит, желаешь попасть в группу поиска, — насмешливо предположила директриса. — Наивное устремление. У меня у самой не худшие данные по дару, но не прошла отбор, как видишь. Здесь маловато злости или личных мотивов для мести длинноухим. «Тихая ночь» — элитное подразделение.
