— Что бы ты хотела на завтрак? — спросила Хоуп. Она встала с постели и пошла к шкафу за халатом.
Она так надеялась выспаться после вчерашнего дня, вымотавшего ей душу. Особенно потому, что сегодня вечером ей выходить на работу. Но она не могла оставить Фейт одну.
— Окажи мне одну услугу, — сказала Фейт.
— Конечно, что угодно. Какую именно услугу?
— Перестань обращаться со мной как с гостьей, ладно?
Хоуп удивленно моргнула и посмотрела на нее:
— Я и не обращаюсь. Я просто…
— Я знаю и ценю это, — ответила Фейт. — Но я не смогу справиться, если не почувствую, что сама могу нести свою ношу. Ну, или, по крайней мере, не стану вносить полезный для тебя вклад.
— Ты что, шутишь? Ты будешь работать, не… — Хоуп собиралась сказать «не жалея задницы». Она достаточно прожила в обществе язычников, чтобы употреблять их самые популярные выражения и образчики речи. Но сестра-то не жила и будет шокирована даже такой небольшой вульгарностью. Поэтому она закончила предложение иначе: — Не жалея пальцев. У нас в саду, про который я говорила.
— Это замечательно, — сказала Фейт, по-прежнему оставаясь совершенно серьезной. — Именно это мне и нужно. Именно этого мне и хочется.
— Здорово. — Хоуп улыбнулась шире, чем это соответствовало ее настроению. Похоже, все будет труднее, чем ей казалось. Пока они с Фейт заново не познакомятся и не научатся жить вместе, не мешая друг другу, будет много неловких ситуаций. — Тогда почему бы тебе не приготовить завтрак, пока я схожу в душ?
— Хорошо.
— Я хочу яичницу-глазунью из двух яиц и тосты. На кухне все есть. Просто пошуруй там, и ты найдешь все, что нужно. А если не получится, покричи меня.
— Я справлюсь.
Хоуп продолжала улыбаться, пока сестра не скрылась в холле. Потом она резко опустила плечи и медленно села на кровать. Что они такое творят? Они с Фейт идут совершенно разными жизненными путями. Они оказались такими разными, что теперь Хоуп уже не была уверена, что они вообще когда-нибудь найдут точки соприкосновения. Что, если увести Фейт из Супериора было ошибкой, о которой они обе потом пожалеют?
«Я бы так и не узнала, смогу ли помочь Фейт, если бы не попробовала», — подумала наконец Хоуп. Надо просто решать проблемы по одной в день, не больше. И на сегодняшний у них назначена покупка одежды.
Очень глубоко вздохнув, Хоуп встала и направилась в душ.
— Ну что, нравится тебе что-нибудь? — спросила Хоуп, собираясь забрать стопку одежды, которую Фейт несколько минут назад принесла в примерочную.
Фейт прикусила губу, разглядывая джинсы для беременных, футболки и джемпера, которые Хоуп отобрала для нее.
— Нет, ничего.
— Но почему? — спросила Хоуп. — Неужели ничего не подошло?
В примерочную неясным бормотанием доносились голоса других покупателей. К тому времени, как Хоуп показала Фейт дом и сад, научила пользоваться микроволновкой, посудомоечной, стиральной и сушильной машинами, дело уже шло к полудню. И в молле был самый пик посетителей.
— Нет, все подходит, — сказала Фейт. — Просто я… ну, я подумала, что лучше сама себе что-нибудь сошью.
Хоуп чуть не застонала. Хватит уже неряшливых платьев, по которым сразу можно было узнать ее принадлежность к общине.
— Фейт, а что тебе не нравится в этой одежде? Она удобная, практичная и…
— Она слишком… элегантная, — ответила Фейт. — Я не хочу быть тщеславной, Хоуп. Это неправильно.
Она говорила шепотом, потому что рядом топталась продавщица — и не потому, что хотела им помочь. С того момента, как они вошли в магазин, эта женщина смотрела на них со смесью презрения и любопытства. Так смотрят на что-то одновременно очаровательное и неприятное, например на опарышей в мясе. Без сомнения, их выдавала внешность Фейт. Меньше чем в часе езды, на границе Юты и Аризоны находилась большая община многоженцев — в городах Колорадо-Сити и Хиллсдейл. Жители Сент-Джорджа часто видели людей из общины, тем более что некоторые жили прямо в этом городе. Женщин было отличить проще, поскольку они носили длинные старомодные платья, из-под которых виднелись панталоны, а обуты были в потрепанные теннисные туфли.
Но дружеское отношение не всегда означало, что их будут считать своими.
