– Сидония велела не тревожить тебя, но я устала ждать, поэтому, когда она отвернулась, пробралась по черной лестнице.
– Что, черт возьми?.. – Джуда приоткрыл один глаз, затем другой. – Ева? – Он резко сел, выставив на обозрение обнаженный торс.
Мерси тоже приподнялась, прикрывавшая ее простынь соскользнула, и она внезапно вспомнила, что такая же голая, как и Джуда. Ухватившись за край простыни, она дернула ее вверх, прикрывая грудь.
– Привет, папочка.
– Привет, Ева. – Джуда глянул на Мерси, словно спрашивая, как им справиться с этой довольно неловкой ситуацией.
– Вы же не собираетесь спать весь день? – Ева переводила взгляд с одного родителя на другого.
– Нет, мы… ээ… мм… – Мерси запнулась. – Почему бы тебе ни пойти в свою комнату или не вернуться к Сидонии, пока мы с папой…
Раздался громкий крик нянюшки:
– Ева Рейнтри, кажется, я велела тебе не тревожить мать! Сию же минуту иди сюда… – Сидония резко остановилась в дверном проеме, ее глаза округлились, а рот приоткрылся, когда она уставилась на троицу в кровати. – Не может быть, – пробормотала она. – Этого просто не может быть. – Она осуждающе покачала головой.
– Ева, ступай с Сидонией, – сказала Мерси дочери.
Ева оглядела взъерошенные волосы и обнаженные плечи матери.
– А почему ты не надела ночнушку? – Она перевела взгляд на Джуду. – Папочка, ты тоже голый?
Джуда прочистил горло, но не смог справиться с изогнувшимися губами.
Как он посмел найти эту ситуацию забавной! Мерси негодующе взглянула на него. Он улыбнулся.
– Детка, пойдем. – Сидония протянула девочке руку. – Сейчас же тепло, твоей маме стало жарко, вот она и сняла ее, чтобы охладиться. – Если бы взглядом можно было убивать, Джуда был бы мертв от того яростного взгляда, что метнула на него Сидония. Слава Богу, старая нянька не обладала способностью наносить ментальные удары.
Не сделав ни единого движения, чтобы оставить родителей, Ева спросила:
– И тебе тоже стало жарко, папочка?
– Ммм, что–то в этом роде, – ответил Джуда.
– Ева, иди с Сидонией, – твердо произнесла Мерси. – Сейчас же.
Сморщившись, будто собираясь заплакать, Ева пробралась обратно к краю кровати, соскользнула на пол и встала на ноги.
– Я разбудила вас, потому что должна была сказать, что кое–что происходит. Я думала, вы с папой захотите знать.
– Что бы это ни было, оно может подождать несколько минут, – сказала Мерси.
Ева замешкалась, опустив плечи и низко склонив голову, и Сидония тут же схватила ее за руку и потянула к двери. Но та заупрямилась, упершись ногами в порог и оглянувшись через плечо, сказала:
– Я пойду–пойду. Но можно мне сначала задать папочке один вопрос?
– О чем ты хочешь спросить? – Джуда сосредоточился на дочери.
– Ну, на самом деле, это два вопроса, – призналась Ева.
Сидония дернула ее за руку, и та пронзила няню строгим, предупреждающим взглядом.
– Спрашивай, – сказал Джуда.
– Хотя дядя Данте дрэнир, у него нет короны. – Глаза Евы загорелись предвкушением. – Я просто задумалась, есть ли корона у тебя?
Что? А? Разум Мерси не мог полностью осознать вопроса дочери.
– Ева, почему у твоего отца должна быть…
– Я просто хотела узнать, нужно ли мне носить две короны, раз я принцесса и Рейнтри, и Ансара? Может быть, одну полностью золотую, а вторую всю в сверкающих бриллиантах? Или, может быть, только одну, но по–настоящему большую корону?..
Мерси резко обернулась и уставилась на замершего Джуду.
– О чем она говорит?
Проигнорировал Мерси, Джуда ответил дочери:
– У меня нет короны. Но если ты хочешь корону, две или полдюжины, я достану их для тебя.
Вздернув подбородок и расправив плечи, Ева улыбнулась, как тот кот из пословицы, который съел канарейку, а затем отвернулась, и почти сама вытянула ошеломленную Сидонию из комнаты.
Мерси встала с кровати и, подобрав с пола одежду, торопливо натянула ее на себя. И уже затем развернулась лицом к Джуде, который тоже поднялся, одел слаксы и как раз застегивал молнию, когда она направилась в его сторону. Она подошла к нему и посмотрела прямо глаза.
– Почему Ева думает, что у тебя может быть корона, и почему считает себя принцессой Ансара?
