Как и следовало ожидать, исполнителей гораздо, гораздо, гораздо больше, чем заказчиков. Впрочем, ничего страшного: количество горячих заказов исчисляется сотнями, в любой момент можно перехватить парочку. Буквально каждую минуту на бирже появляются всё новые и новые заказы. Шевелиться, конечно, нужно, но не до такой же степени, чтобы прорываться сквозь плотную толпу и отпихивать конкурентов локтями.
Но… Первый же анализ заказов меня разочаровал. В голову опять пришло сравнение с рекламой шпингалетов. Практически каждому заказчику нужен обзор конкретного товара, либо услуги. Например, как выбрать подарок любимому мужчине (адрес интернет-магазина прилагается), обзор женской косметики (адрес фирмы-производителя прилагается), или убедить потенциального клиента обзавестись шикарными воротами на своём приусадебном участке (адрес фирмы-производителя ворот прилагается).
Что до сих пор остаётся для меня величайшей загадкой, так это огромное, две трети от общего объёма, количество заказов на рерайтинг, то есть на переделку уже написанных статей. Причём чаще всего заказчики не указывают конкретные статьи, а предлагают исполнителю самому их найти.
Рекламировать шпингалеты меня никто не заставляет, есть другой способ — выложить на продажу собственные статьи. Но… Этих самых статей в свободной продаже столько! Среди исполнителей в порядке вещей объявлять распродажу и попытаться сбросить хотя бы часть уже написанных статей по бросовой цене. Однако, это не помогает.
Мне понадобилось время, чтобы осознать горькую истину: заказчики приходят на биржу за конкретным контентом. У каждого из них есть сайт определённой тематики, владельцам нужна такая же тематика. Причём речь о конкретных товарах: косметика, подарки, носки, ворота, автомобили. Статьи в свободной продаже спросом не пользуются. Более тщательный анализ подтвердил мои первоначальные опасения и заставил расстроится ещё больше.
То, что копирайтеров больше покупателей, само по себе не страшно. Но разница между первыми и вторыми слишком, слишком большая. Покупатели не просто диктуют цены, а еще капризничают, чудят. Приходится терпеть, ибо тебя с удовольствием заменят сразу несколько десятков других копирайтеров.
Ну, ладно, покупатель всегда прав — это закон бизнеса. Но покупатели не хотят платить много. Вам придётся изрядно попотеть, постараться, писать как Пушкин и Маринина в одном флаконе, чтобы оплата ваших трудов превысила планку хотя бы в 30 рублей за тысячу знаков. Время от времени на литературных форумах появляются покупатели и пытаются найти простачков, которые согласны ишачить за 7–9 рублей за тысячу знаков — наиболее яркий пример жгучего нежелания покупателей платить за контент.
А теперь самое печальное.
В гениальном произведении Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» есть один персонаж — Авессалом Владимирович Изнурёнков. Позвольте привести его описание:
«Об Авессаломе Владимировиче Изнуренкове можно было сказать, что другого такого человека нет во всей республике. Республика ценила его по заслугам. Он приносил ей большую пользу. И за всем тем он оставался неизвестным, хотя в своём искусстве он был таким же мастером, как Шаляпин — в пении, Горький — в литературе, Капабланка — в шахматах, Мельников — в беге на коньках и самый носатый, самый коричневый ассириец, занимающий лучшее место на углу Тверской и Камергерского, — в чистке сапог желтым кремом.
Шаляпин пел. Горький писал большой роман. Капабланка готовился к матчу с Алехиным. Мельников рвал рекорды. Ассириец доводил штиблеты граждан до солнечного блеска. Авессалом Изнуренков — острил.
Он никогда не острил бесцельно, ради красного словца. Он острил по заданиям юмористических журналов. На своих плечах он выносил ответственнейшие кампании. Он снабжал темами для рисунков и фельетонов большинство московских сатирических журналов.
Великие люди острят два раза в жизни. Эти остроты увеличивают их славу и попадают в историю. Изнуренков выпускал не меньше шестидесяти первоклассных острот в месяц, которые с улыбкой повторялись всеми, и всё же оставался в неизвестности. Если остротой Изнуренкова подписывался рисунок, то слава доставалась художнику. Имя художника помещали над рисунком. Имени Изнуренкова не было.
