Небо за кронами деревьев быстро светлеет, стелется густой туман, трава и листья вокруг влажные от росы. Может, попробовать снять сидящих в засаде Иванов? Завалить сразу пятерых сложно, но при определенной доле везения… У одного из них ППШ с рожковым магазином на тридцать пять патронов, у второго трехлинейная винтовка Мосина. За поясом по две гранаты Ф-1. Возле спящих солдат лежат «трехлинейка» и два ППШ… Забросать их для начала «колотушками»? Шум на весь лес поднимется, а рядом могут быть и другие иваны. Малейшая ошибка, и придется ввязываться в бой, прорываться или бежать. Едва ли получится скрыться здесь, на территории, полностью контролируемой советскими войсками. Прочешут чащу, пустят по пятам собак… Я решил не рисковать.
Отклонение от маршрута выматывает меня. Иду по заболоченному участку, сапоги увязают в вязкой грязи. Лицо сплошь покрыто липкой паутиной, шея и руки чешутся от укусов комаров. Одежда пропиталась влагой, и создается впечатление, что на меня надеты средневековые доспехи, тяжелые и холодные. Сверяюсь с компасом. По моим представлениям, остается пройти еще километров двадцать. Я в глубоком русском тылу, скоро должна показаться дорога, извилистой лентой прорезающая лес. Наверняка иваны активно используют ее, но эту преграду пересечь просто необходимо.
Участок леса, окаймлявший грунтовую дорогу, оказывается не очень удобным для перехода. Деревья редкие, кустарника почти нет, а трава всего по щиколотку, не выше. К тому же между лесом и дорогой с обеих сторон открытое пространство шириной метров по двадцать, да еще и местность холмистая. Дорога идет то в горку, то под уклон и оттого плохо просматривается.
Прячусь на линии деревьев, стараясь слиться с пейзажем, осматриваюсь и прислушиваюсь. Тихо, только птицы щебечут, перелетая с ветки на ветку. Искать другое место для перехода нет смысла. Один рывок, и через несколько секунд я уже буду на другой стороне. Нужно преодолеть всего-то пятьдесят метров открытого пространства. Кажется совсем мало, пока не представишь, как на дороге неожиданно появляется пара десятков красноармейцев, и прошивает тебя очередями из ППШ.
Уже собираюсь ринуться вперед, когда раздается глухой рокот мотора. Вжимаюсь в землю. Мимо проносится русский офицер на мотоцикле с пустой коляской, оставляя за собой клубы пыли. Приходится ждать, пока осядет пыль, ведь русский мог оказаться не один. Едва вдали растворяется треск двигателя мотоцикла, со всех ног бегу через дорогу, и падаю между деревьями. Пытаюсь отдышаться, сердце готово выпрыгнуть из груди от радости.
Улавливаю очередной шум. На этот раз пешая колонна. Черт! Они никогда не спят, что ли? В лесу чуть ли не за каждым деревом по ивану, на дороге их столько, что не протиснешься. Кто у них на позициях сидит?!
Колонна появляется со стороны фронта, и я вздрагиваю от удивления. Наши! Но радость быстро сменяется горечью и разочарованием. Колонна немецких солдат понуро бредет в сопровождении нескольких красноармейцев. Пленные! Их около полусотни.
Колонна немцев напоминает похоронную процессию. Опустив головы, они покорно идут, не помышляя о сопротивлении. У некоторых связаны руки за спиной, кое-кто ранен. Грязные, оборванные, отрешенные и смирившиеся с незавидной судьбой. Унизительное зрелище. Нескольких пленников я знаю, это люди из нашего полка. Их либо взяли во время боя на позициях, либо потом отловили в лесу. Впрочем, неважно, как это произошло. Незавидная участь их ожидает. Уж лучше пулю в лоб, чем советский плен.
Колонна проходит прямо передо мной. Когда они исчезнут из виду, я смогу спокойно продолжить путь, будучи не замеченным. Разум увещевает, что надо пропустить их, не выдавая своего присутствия, но сердце сопротивляется. Это же мои товарищи! Я должен хотя бы дать им шанс спастись. Ведь не зря я оказался здесь в тот же момент, что и они. Необходимо попытаться, прочь колебания.
Конвоируют их пятеро молодых ребят. Они в касках, затянуты в накидки. Двое вышагивают с другой стороны колонны, их знаков отличия не видно. Узнать, кто из конвоиров командир, становится основной задачей. Начинать снимать охранников надо именно с него, успех во многом зависит от этого. Лишить их «головы», посеять панику.
