– Я здесь не просто квартиросъемщик.
– Управляющий?
– Владелец.
Они двинулись вверх по лестнице, потом снова по коридору. Желтая лента на двери была порвана – это место преступления, напомнил себе Саймон, и лента указывает, что вход запрещен. Корнелиус потянулся к дверной ручке. Саймон поймал себя на том, что он (умышленно или подсознательно?) сунул руку в карман, где лежал пистолет. Это всегда так бывает, когда пистолет у тебя в кармане? Одно его присутствие успокаивает, помогает держать себя в руках в стрессовых ситуациях?
Корнелиус распахнул дверь. Они увидели женщину. Если она и испугалась неожиданного вторжения, то ей неплохо удалось это скрыть. Маленького роста, коренастая, скорее всего, латиноамериканка, в синем блейзере и джинсах.
Она заговорила первой:
– Вы Саймон Грин?
– А вы кто?
– Меня зовут Елена Рамирес. Я частный детектив. Мне нужно поговорить с вашей дочерью.
Елена Рамирес показала им свою визитную карточку с роскошным тиснением, лицензию частного детектива и удостоверение личности, где указывалось, что она – агент ФБР в отставке. Все вместе они вернулись в квартиру Корнелиуса. Мужчины уселись в кожаные кресла, а Елена устроилась на зеленом диване.
– Итак, мистер Грин, где ваша дочь? – спросила она.
– Что-то я не совсем понимаю ситуацию. На вашей карточке написано, что вы из Чикаго.
– Все верно.
– Тогда зачем вы хотите поговорить с моей дочерью?
– Это имеет отношение к делу, которое я веду.
– Что за дело?
– Я не могу этого сказать.
– Мисс Рамирес…
– Пожалуйста, зовите меня просто Елена.
– Елена, я не готов играть в эти игры. Мне все равно, что у вас за дело, и у меня нет никаких причин скрытничать, я буду говорить с вами напрямик, надеюсь получить от вас то же самое. Я не знаю, где моя дочь. Вот почему я здесь. Я пытаюсь ее найти. Зацепок у меня нет никаких, кроме уверенности, что она где-то сейчас балдеет под кайфом в пределах одной квадратной мили от места, где мы находимся. Пока вам все понятно?
– Еще бы, – сказала Елена.
– Теперь появляетесь вы, частный сыщик аж из самого Чикаго, и заявляете, что хотите поговорить с моей дочерью. Я бы очень хотел, чтобы вы с ней поговорили. Честное слово, нет ничего такого, чего бы я хотел больше. Поэтому, может, мы объединим наши усилия и поможем друг другу?
У Саймона загудел мобильник. Он постоянно держал его в руке, ему то и дело, чуть ли не каждые десять секунд, казалось, что мобильник гудит, и он проверял, нет ли каких свежих сообщений. На этот раз мобильник действительно гудел.
Это было сообщение от Ивонны.
Состояние стабилизируется, врач говорит, дело идет на лад. Переведена в отдельную палату.
Все еще в коме. Сэм и Аня с нами.
– Правильно ли я поняла? – спросила Елена Рамирес. – Ваша дочь пропала? Это так?
– Да, – ответил Саймон, не отрывая глаз от экрана телефона.
– Давно?
Скрывать от нее не было смысла.
– С тех пор, как убили ее дружка.
Елена Рамирес не спешила задавать следующий вопрос. Скрестив руки, она обдумывала то, что только что услышала.
– Елена… – прервал ее размышления Саймон.
– Я тоже занимаюсь розысками одного пропавшего человека.
– Кто это?
– Двадцатичетырехлетний мужчина, который исчез в районе Чикаго.
Тут в первый раз за все время, пока они сидели, заговорил Корнелиус:
– Давно его ищут?
– Начиная с прошлого четверга.
– Так кто же это? – снова спросил Саймон.
– Я не имею права раскрывать его имя.
– Ради всего святого, Елена, а если этот ваш пропавший парень знаком с моей дочерью? Мы же тогда сможем вам помочь.
Елена Рамирес секунду подумала.
– Его зовут Генри Торп.
Саймон тут же начал что-то набирать в телефоне.
– Что вы делаете? – спросила она.
– Не припоминаю этого имени. Спрошу у сына и у другой дочери. Они лучше знают друзей Пейдж.
– Вряд ли Пейдж и Генри могли быть друзьями.
– Тогда какая между ними может быть связь?
Елена Рамирес пожала плечами:
– Отчасти поэтому я и явилась сюда. Чтоб попытаться это узнать. Не вдаваясь в излишние подробности… в общем, похоже на то, что незадолго до своего исчезновения Генри Торп связывался либо с вашей дочерью, либо, возможно, с ее дружком, Аароном Корвалом.
– Связывался… каким образом?
