– Тебе не в чем оправдываться передо мной.
Ингрид продолжала держать его за руку. Он пожал руку жены.
– Ты все спланировала, – сказал он.
– Как только она позвонила.
– И ты сделала все, чтобы это было похоже на жестокое, кровавое убийство…
– …чтобы полиция подумала, будто это разборки торговцев наркотиками.
Он отвернулся, потом снова посмотрел на нее:
– Почему ты не попросила меня помочь?
– Тут было три причины, – сказала она.
– Я тебя слушаю.
– Первая: я хотела и тебя защитить тоже. Потому что я люблю тебя.
– И я тебя люблю.
– Вторая: если бы меня поймали, я хотела, чтобы на свободе остался тот, кто позаботится о детях.
– Весьма практично, – не удержался от улыбки Саймон.
– Да.
– А третья?
– Я боялась, что ты меня отговоришь.
Он ничего не сказал. Действительно, согласился ли бы он с ее планом убить Аарона Корвала?
Этого он и сам не знал.
– Рискованная затея, – сказал он.
– Да.
Он снова обескураженно уставился на жену.
– Я люблю нашу семью, – сказала Ингрид.
– И я тоже.
Она положила голову ему на плечо, как тысячу раз делала прежде.
В этом мире существует несколько вариантов чистого блаженства. Чаще всего ты сам не понимаешь, что ты блаженно счастлив, пока это состояние не подойдет к концу. Но сейчас был не тот случай. Сейчас, когда он сидел рядом с женщиной, которую любит, он знал это.
И она тоже знала.
Это было блаженство.
И оно не продлится долго.
Сотрудники полиции штата обнаружили тело Елены Рамирес почти через год после ее убийства.
Хоронили ее в Чикаго. Присутствовать на похоронах решили и Саймон с Корнелиусом. Но лететь самолетом им не захотелось, оба предпочли ехать на машине. Корнелиус разработал маршрут с разными странными музеями и прочими достопримечательностями по дороге, чтобы можно было остановиться и с пользой отдохнуть.
Елену похоронили рядом с могилой человека по имени Джоэл Маркус.
Переночевали они в гостинице неподалеку от Чикаго. А наутро отправились домой.
– Хочу ненадолго остановиться в Питсбурге, ты не против? – спросил Саймон, когда они уже были в пути.
– Нисколько, – ответил Корнелиус, а потом, заглянув в лицо Саймона, добавил: – А зачем?
– Мне надо кое-кого навестить.
Когда Саймон постучал в дверь, открыл ее молодой человек.
– Дуг Малзер? – спросил Саймон.
– Да.
После пережитого им тяжкого потрясения Малзер ни физически, ни морально уже не смог вернуться в Лэнфордский колледж. Впрочем, Саймона это не волновало. А может, и волновало. Может быть, и одного самосуда этому парню было достаточно.
– Меня зовут Саймон Грин, – сказал Саймон. – Я отец Пейдж.
Когда они вернулись в Нью-Йорк, Саймон высадил Корнелиуса, а сам отправился в офис своей компании. День уже клонился к вечеру, но Ивонна была все еще там. Он отвел ее в сторонку.
– Мне кажется, я знаю тайну Ингрид, – сказал он ей.
В тот вечер, подходя к своему дому, он увидел Сьюзи Фиске, которая придержала для него дверь лифта. Широко улыбаясь, она приветствовала его поцелуем в щеку.
– Здравствуй, – сказала она. – Я вижу, Сэм вернулся домой.
– Да, сегодня приехал, на каникулы.
– Значит, все птенцы дома?
– Ага.
– Ты доволен?
– Еще бы, – улыбнулся Саймон.
– Говорят, Пейдж поступила в Нью-Йоркский университет.
– Да. Хочет жить дома.
– Я за вас очень рада.
– Спасибо тебе, Сьюзи. Не знаю, как еще благодарить тебя за все…
– Но ты же отблагодарил подарочной картой в ресторан «Редфарм». Щедрый подарок. Мы уже раза четыре там побывали.
Лифт остановился на этаже Саймона. Он вышел и открыл дверь своим ключом. Из кухни доносилась песня «Зомби» в исполнении группы «Бэд вулвс». Звучал припев, и Ингрид подпевала: «Что у тебя в голове, у тебя в голове, зомби…»
Саймон вошел, прислонился к косяку. Ингрид повернулась к нему и заулыбалась.
– Привет, – сказала она.
– Привет.
– Как съездил?
– Хорошо, – ответил он. – Было очень грустно.
– Твой сын дома.
– Уже слышал. Что-то готовишь?
– Мой знаменитый рецепт азиатского лосося. Он это обожает.
– Я тебя люблю, – сказал он.
– Я тебя тоже люблю.
– Где Пейдж?
– У себя в комнате. Обед будет готов минут через пять, хорошо?
– Хорошо.
Саймон прошел по коридору и постучал в дверь Пейдж.
– Входите, – послышался ее голос.
