Элина (привстает). Ингеборг? Hет, действительно, вот уж…
Карено. Глупости! Я хотел сказать, — Элина. (Ходит взад и вперед.)
Элина. Бог тебя знает, чтО ты хотел сказать. (Внезапно придвигается к Бондесену.) Представьте, я слышу, как тикают ваши часы.
Бондесен. Надеюсь, я могу не отодвигаться.
Элина. Конечно, нет. Вы совсем не сидите так уж близко.
Бондесен. По всей вероятности, это вы слышите биение моего сердца. (Элина, взглянув на Карено, приближает свое ухо к Бондесену и слyшaeт; улыбается. Они смеются и разговаривают.)
Йервен (к Карено). А я чувствую себя, видишь ли, как… словом, совсем невесело. Нет. Я хотел посмотреть, чтС будет, если я сам плюну себе в лицо. Это я и сделал.
Говинд (встает и подходить к нему). Что с тобой сегодня, Карстен?
Йервен. чтО? Решительно ничего. Садись на свое место, Натали.
Говинд (улыбается и возвращается на свое место).
Йервен (к Карено). Вообще не зачем думать и писать для людей. К чему? Самое идеальное — это жить в девственном лесу полным идиотом, сидеть там и умереть с голоду, не имея ума настолько, чтобы догадаться встать.
Карено. Ты так говоришь?
Йервен. Представь: время бы шло, земля продолжала бы вертеться — сделайте ваше одолжение, вертитесь сколько вам угодно, хе-хе-хе, — а я не посвятил бы ее дурацкому дви-жению ни одной мысли. ЧтС мысли! Ни одного намека на мысль, слышишь? Мой мозг засох бы, как слепорожденный.
Карено. Н-да.
Йервен. Не надо родиться человеком, а надо быть вещью, предметом. Если бы меня остановили на улице и спросили про дорогу, я бы хотел иметь возможность ответить: «Не знаю. Спросите у другого фонаря».
Говинд. Карстен, ты слишком переутомился.
Йервен. (продолжает). Во всяком случае, я хочу вообще отказаться от философии. И ты сделай то же, искренно тебе советую, хе! Жить в этой проклятой стране Иафета, да еще думать за других! Скажи, на кой чорт людям нужны мысли? Разве без них они не могут разводить картофель и пачкать бумагу? Безнадежно ждать чего-либо от людей. Посмотри вокpyг себя. 3десь два миллиона людей и все называются Оле.
Бондесен. Сегодня он в ударе.
Говинд. Я это, кажется, понимаю.
Элина (качает головой). Я, к сожалению, нет.
Бондесен. И я тоже нет, — слава Богу.
Элина. Давайте говорить о чем-нибудь более понятном.
Бондесен. Например, о том, что я готов сделать вам признание.
Элина. Господи, нет. Этого вы не должны делать. (Громко.) Вы не должны делать мне признание.
Бондесен. Но я…
Элина (смеясь). Фи, стыдитесь. И отодвиньтесь, пожалуйста.
Бондесен. Вы меня не поняли. Это очень невинное при-знание.
Элина. Правда?
Бондесен. Я хотел вам признаться, что и вас я не совсем понимаю. Не больше, чем Йервена. В вас есть что-то, что поражало мена во все время нашего разговора.
Элина. Вот как?
Бондесен. Иногда вы смеетесь и веселы, и тогда вы ста-новитесь совсем молодой, совсем…
Элина. Да?
Бондесен. Но иногда вы как будто о чем-то задумываетесь и тогда странно оглядываете всю комнату. Не знаю, куда вы смотрите тогда.
Элина (крайне заинтересованная). чтО же дальше?
Бондесен. У вас вот расплачетесь.
Элина (некoтopoe время сидит неподвижно, потом взволнованно встает и отходить).
Говинд (к Йервену). Ты устал, Карстен.
Йервен (отрицательно качает головой).
Говинд. Почему же ты так бледен?
Йервен (качает головой).
Карено (обнимая жену). О чем ты вдруг замечталась, Элина?
Элина (коротко). Ни о чем. (Возвращается к Бондесену; пере-силивая себя.) Вы больше не должны так говорить. Я там стояла и до слез хохотала над вашими словами.
Бондесен. Жаль, что не здесь.
Элина. Почему?
Бондесен. Я бы тогда увидел паши белые зубы.
Элина (улыбаясь). Вы находите, что у меня белые зубы?
Йервен. Я знаю, Карено, чтС ты задумал. Ты хочешь отозвать в сторону Бондесена и спросить, чтО со мной сего-дня? Не выпил ли я немного?
Карено (остановившись). Нет, я не…
Йервен. Я ничего не пил. Я взволнован.
Карено. Но, дорогой мой, никто и не думает, что ты пьян.
Йервен (улыбаясь). Конечно, нет. Разумеется. Давай, ста-рый дружище, потолкуем. Или тебе, кажется, вовсе не хо-чется со мной говорить?
Карено (подходить к нему, смеется). Мне не хочется? Послу-шайте, господин Бондесен, не выпил ли он чего-нибудь в самом деле?
