Когда все было кончено, сцена приобрела некоторые черты комедии. Все залито водой, включая саму Натали, пол усыпан цветами. На звук выстрела примчались люди Ван Хорна с пистолетами в руках, один тут же поскользнулся на мокром кафеле и шлепнулся на пол. Впрочем, все стало не так забавно, когда выяснилось, что девушка по имени Нина Расмуссен лежит без сознания и у нее разбита голова, а из раны натекло много крови. И ситуация стала совсем неприятной, когда в процессе общей суматохи я вдруг почувствовал, что выключаюсь без предупреждения.
Ко мне поспешили на помощь, но я уже куда-то канул, где было темно, страшно и больно. Прошло, как оказалось, несколько суток, прежде чем я очнулся. Когда открыл глаза, был день, Натали сидела у окна уткнувшись в книгу, в круглых очках для чтения. Можно много разного сказать об этой девушке, но одного у нее не отнять – она всегда любила и умела читать. Может быть, было бы лучше, если бы она проводила свободное время перед телевизором. Хотя будучи “яйцеголовым” сам, если пользоваться современной терминологией, я, конечно, никогда не мечтал о жене, которая встречает меня за завтраком репликами из телешоу, почерпнутыми прошлым вечером. Натали всегда пребывала в состоянии возмущения и негодования, говоря о последних мировых событиях. Никто не смог бы руководить на планете и тридцати секунд, чтобы не подвергнуться ее критике.
Я лежал и наблюдал за ней. Сколько всего люди раздувают вокруг любви. У нас никогда не возникало сомнений, что мы любим друг друга, с того момента, как встретились на официальном приеме, устроенном в Чикагском университете. Тогда Проект был только в подготовительной стадии, еще до конца не обрисовался, и у него пока не имелось определенного дома. Я приехал в город, чтобы уговорить Ларри Деври работать с нами, – мне позволили набрать собственную команду, а Натали оказалась в Чикаго со своим отцом, которого руководство университета хотело расколоть на большую сумму, необходимую для научных разработок. Мой будущий тесть прилетел из Нью-Йорка, чтобы взглянуть на то, что ему предлагали купить.
Я думаю, большинство мужчин и женщин иногда размышляют над теми обстоятельствами, которые свели их вместе, и считаю, что наша ситуация была такой же случайной, как и у многих других. Ларри и его жена Рут отправились на торжество, потому как в них принимал участие математический факультет, а поскольку я, приезжая в город, всегда останавливался у них, они потащили меня с собой. Если вы видели Чикагский университет, то знаете, как выглядит это здание – сплошная современная готика. Банкет был устроен в одном из больших залов для приемов на первом этаже. Я разговаривал с каким-то ученым деятелем из Колумбии, но сразу забыл его имя и предмет нашей беседы, когда увидел, как она входит.
Если вам приходилось встречать обычных факультетских жен, то станет ясно, почему Натали выделялась на общем фоне. Я не был единственным мужчиной, заметившим ее, но соперники оказались несерьезные. Большинство присутствующих мужчин пришли с женами, а остальные – больны наукой. Тогда как раз появилась плеяда молодых людей, до безумия увлеченных собственными научными разработками, которые просто не могли поверить, что весь мир, включая хорошеньких девушек, не будет восхищаться их детищем вместе с ними. Я всегда стараюсь оставить свои идеи на службе, когда не работаю над специальными проблемами, а если приходится иметь дело с ними, то не буду рассуждать о сути вопроса с людьми, которые не понимают, о чем идет речь. Поэтому мне наверняка не суждено стать хорошим преподавателем.
А в это время парочка именно таких молодых безумцев зажала Натали в угол, и, когда я подошел, они пытались объяснить ей абстрактные теории и исследования, над которыми работали и о которых, вероятно, говорить вообще не следовало.
Она попросила одного молодого человека принести ей выпить, а второго послала разыскивать свою сумочку, оставленную где-то на стуле. Потом взглянула на меня и сказала невозмутимо:
– Вы кажетесь почти человеком. С меня хватит теорий об увеличении скорости деления изотопов при разгоне реактора, я больше не выдержу. Давайте смоемся отсюда.
