Как только слово «гробница» сорвалось с уст, ее голос оборвался, и она снова залилась слезами. Мария обняла старшую сестру:
— А как насчет того участка в пригороде Вифании, который оставили нам родители? Лазарь любил сидеть на камне, на самой вершине холма.
— Я знаю, но та земля твердая, как камень. Нескольким мужчинам придется работать неделю, чтобы выкопать там даже неглубокую могилу, — напомнила Марфа.
— Так и есть. Но, насколько я помню, в том холме есть пещеры. Когда я была маленькой девочкой, я там часто играла, — предложила Мария. — Что касается нашей проблемы, я знаю одну достаточно большую пещеру, в которой можно было бы похоронить даже царя.
Марфа нахмурила брови и поджала губы, размышляя над предложением сестры: «Пещера подошла бы больше, чем могила. Отец Авраам погребен в пещере, а Лазарь столь же благороден, как любой царь. Хорошая идея. Мы воспользуемся пещерой».
Как только с местом погребения было решено, Марфа приступила к делу.
— Мария, нужно, чтобы ты сходила в семью Иавина и рассказала о нашей утрате. Они лучшие плакальщики в долине. Попроси их завтра рано утром прийти к нам домой, и пусть приведут с собой еще пару плакальщиц. Также мы наймем несколько музыкантов, — продолжая что–то говорить, она вышла на улицу. — Я договорюсь с начальником синагоги, чтобы он прочитал молитвы, перед тем как мы с тобой поведем процессию к гробнице.
Неудивительно, что похороны прошли хорошо. Если Марфа бралась за что–либо, то это непременно удавалось. Во всей округе эту женщину знали как прекрасного организатора, который не упустит ни одной детали.
На второй день прибыли некоторые их родственники и присоединились к нанятым плакальщикам. Марфа и Мария с благодарностью принимали утешения родных и друзей. Но время от времени кто–то да говорил: «Я думал, вы дружите с Равви из Галилеи, Который всех исцеляет. Я думал, что Он будет здесь. Очень плохо, что Он не пришел вовремя, чтобы исцелить дорогого Лазаря».
С каждым подобным замечанием болезненное смущение вновь сжимало их сердца. Почему Он не пришел? Почему Бог допустил смерть их брата? Марфа снова и снова спрашивала посланного человека:
— Вы уверены, что Он вас понял?
— Да, да, — отвечал молодой человек. — Равви сказал мне, что болезнь Лазаря была не к смерти, но к славе Божьей, чтобы через нее мог прославиться Сын Божий. Именно это Он и сказал.
Тогда почему же Он не пришел? Может быть, по пути в Вифанию случилась какая–то трагедия? Может быть, иудеи Его арестовали? Не томится ли Учитель в грязной римской тюремной камере, как томился Его старший двоюродный брат Иоанн Креститель?
Наутро четвертого дня, когда Марфа только что закончила кормить всех своих родственников и гостей, в кухню вбежал один из ее двоюродных братьев. Мальчик что–то прошептал Марфе:
— Один из учеников Иисуса попросил меня передать тебе, что Иисус ожидает тебя за городом.
Зная, что у Господа было много врагов близ Иерусалима, и не желая привлечь лишнее внимание, Марфа тихо выскользнула из дома, ничего не сказав Марии. Она последовала за юношей к оливковой роще за пределами Вифании.
Марфа увидела Иисуса сидящим на краю каменного пресса, которым давили маслины. Он отдыхал с дороги. Подбежав к Нему, она упала перед Ним на колени и срывающимся от подступивших рыданий голосом проговорила:
— Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой (Ин. 11:21).
Это было не столько утверждение, сколько вопрос. Она посмотрела на лицо Иисуса и увидела то, чего совершенно не ожидала. Она ожидала увидеть горе, а оно выражало мир и радость. Проблеск надежды внезапно озарил сознание Марфы. Иисус уже воскрешал мертвых. Ту девочку недалеко от Капернаума. Конечно, книжники сказали, что она на самом деле не умерла. Просто крепко уснула. Но Петр, Иаков и Иоанн, ставшие свидетелями воскрешения ребенка, уверяли ее, что девочка была совершенно холодна, неподвижна и мертва. И когда Иисус сказал: «Девица, тебе говорю, встань!» — ребенок вернулся к жизни.
Затем Марфа вспомнила о сыне бедной вдовы из Наина. Молодого человека уже выносили, чтобы похоронить, когда Иисус остановил процессию, коснулся гроба и настоял на том, чтобы несшие его остановились. А потом Он сказал: «Юноша! тебе говорю, встань!» (Лк. 7:14). Прямо там, посреди улицы, мертвый мальчик встал и заговорил со своей матерью.
