Мерси отрицательно покачала головой.
— Боюсь, Лей, вас неправильно информировали.
— Тогда, значит, мистер Росс тоже ошибается.Он сам сказал мне и еще нескольким сотрудникам, что вы непременно останетесь в фирме и будете работать у него. А сейчас мне нужны ведомости, если это вас не затруднит.
С этими словами Лей вернулась к себе в кабинет, а Мерси еще минуту постояла в коридоре, осознавая услышанное. Потом она резко повернулась и зашагала в противоположном направлении — туда, где был кабинет Николаса Росса.
Дверь кабинета была приоткрыта,его хозяин разговаривал по телефону. Войдя в кабинет, Мерси тихо прикрыла за собой дверь и, ожидая, пока босс закончит разговор, присела на поручень кресла для посетителей.
Даже с того места, где она сидела, Николас Росс, наполовину скрытый своим массивным рабочим столом из полированного красного дерева, выглядел очень внушительно. Он был крупным и сильным мужчиной. Темный безупречный костюм Росса обтягивал могучие плечи; крупные пальцы сжимали телефонную трубку, которая в его руках казалась игрушечной. Иными словами, одного взгляда на Росса было достаточно, чтобы любому человеку захотелось быть на той же стороне, на которой сражается этот… нет, не буйвол, а тигр — сильный, ловкий и смертельно опасный.
Мерси не считала себя миниатюрной женщиной, однако в присутствии Ника она начинала ощущать себя хрупкой и слабой. Но одновременно Мерси чувствовала себя бесконечно женственной, особенно когда ее негромкий бархатный голос звучал после раскатов его глубокого, хриплого баритона.
В глубине души Мерси считала, что некоторых
людей Николас Росс мог бы просто испугать. Быть может, даже не некоторых, а многих. Он подчас казался резким и даже грубым. К тому же Ника нельзя было назвать красавцем.
Россу едва исполнилось сорок, но выглядел он гораздо старше своих лет. Его устрашающий вид заставлял вспомнить пословицу: он был уродлив как десять миль плохой дороги. Может быть даже, как двадцать миль. Кожа его лица, много лет назад обожженного безжалостным солнцем, была сухой и красноватой, лицо к тому же было покрыто шрамами, которые он получил одному богу известно где и когда. Эти шрамы делали Росса похожим на бандита с большой дороги. Высокие плоские скулы, большой лоб и слегка свернутый на сторону нос, который был сломан по меньшей мере дважды. На подбородке Росса красовалась ямочка — такая глубокая, что Мерси иногда казалось, что это просто еще один след какой-то жестокой схватки. Рот Ника тоже походил на шрам или щель — такими тонкими были губы, а глубокие морщины на щеках и по углам губ свидетельствовали о жестком характере. Глубоко посаженные светло-карие глаза Ника смотрели на мир из-под густых бровей настороженно и скептически,но порой его прямой и резкий взгляд был словно удар кулака по переносице.
Мерси глаза Росса напоминали глаза охотящейся кошки. Или змеи, готовой к смертоносному броску.
О прошлом Ника Мерси не знала ровным счетом ничего, если не считать того, что оно, несомненно, было бурным, нелегким и полным самых разнообразных опасностей. Очевидно, в юности он немало попутешествовал по тем странам и маршрутам, от которых обычным туристам рекомендуется держаться подальше. Сам Росс, однако, никогда ничего о себе не рассказывал, поэтому то немногое, что было известно Мерси, она собрала буквально по крупицам, сложив вместе циркулировавшие слухи, свои собственные наблюдения и догадки и редкие оговорки Ника, которые он порой допускал в разговоре. Так, однажды он обмолвился, что лето в Ричмонде гораздо мягче, чем в пустыне Калахари. В другой раз Ник с легкостью перечислил отправлявшемуся в Европу клиенту все достойные внимания кабачки Флоренции.
Кроме всего прочего, он бегло говорил по-французски, по-немецки, по-итальянски и даже по-японски, что повергало неспособную к языкам Мерси в состояние завистливого изумления.
Но, где бы он ни побывал, что бы ни делал раньше, — пять лет назад, когда Николас Росс впервые появился в Ричмонде, его страшноватое лицо уже несло на себе отпечаток пережитого, а его пугающий взгляд был полон иронии и подчас цинизма. Судя по всему, он не был стеснен в средствах, однако об источниках этого богатства никто ничего не знал. И вот такой-то человек неожиданно выразил желание заниматься банковскими инвестициями.
