Года, когда стране бывало нелегко,
Не списаны в архив, – они остались с нами,
И каждого из нас затронет глубоко
Той жизни скорбный пласт, что сохранила память.
22 июня 1941 г.
(воскресенье)
«Как дела? Школу кончил вчера, —
Вот везу в летний лагерь сестрёнку». —
«В клуб придёшь? Там у нас вечера —
Славный цикл – «Родная сторонка!»
Во дворе кто-то ладит струну, —
Будут петь светлой жизни во славу.
Ребятишки играют в войну, —
Вечно им эти игры по нраву!
В парке люди с детьми (плоть от плоти!)…
Мало фабрик сегодня в работе.
Скоро утренней смене конец,
Да не всякому делу венец!..
Не расходятся люди, толпятся, —
Вместе легче во всём разобраться.
Новость мечется! Чтоб ей пропасть!
Неужели взаправду всё это?
Репродукторов чёрная пасть
Невесёлые выдаст ответы.
В молчаливой толпе – тишина,
Кто-то шепчет чуть слышно: «Война!»
Ждут вестей, никакой суеты…
«Что ты думаешь, парень?» – «А ты?»
В ткацком цехе парторг молвил слово,
Люди слушают, лица суровы,
Нет ответных речей, нет оваций…
Завтра – общая мобилизация!
Идём в военкомат!
Ну, берегись, фашистский волк!
Сорвём твой «Дранг нах Остен»!
Идём записываться в полк, —
Иванову он тёзка!
Ивановский рабочий полк
[10]Из славных ополченцев, —
Они врагу – лишь дайте срок —
Дадут под зад коленцем!
Не спит ночами военком!
Что делать? Повод веский:
Идут толпою, кто влеком
Душой, а не повесткой!
Известно, кто поддержит нас:
Рабочий полк – рабочий класс, —
В день два часа – бесплатный труд —
Полк оснастим! Фашист капут!
В названиях мы знаем толк:
Дать имя – дать дорогу!
«Ивановский» – не просто полк —
Он – «Фурмановский»! С Богом!
На пункте сбора дивизии
(февраль 1942 г.)
Пункты сбора – особая стать —
Новой жизни начало – с листа!
Как встревоженный улей гудят…
Круто жизнь свой меняет уклад!
«Где сухие пайки выдают?» —
«Парень! Что ты разлёгся на лавке?
Дай, мы тоже пристроимся тут…» —
«Что-нибудь не слыхать об отправке?»
«Кто из Вичуги призван? Тотчас
Соберитесь у старого дуба!..» —
«Командиры взводов – есть приказ:
Быть в семнадцать ноль-ноль в зале клуба!» —
«Эй, студент дорогой! Что уныл?
Нам поможет Господь в нашей брани!
Я на финской изведал войны.
Видишь – выжил, хоть дважды был ранен!» —
«Не с тобою ли в прошлом году
Мы встречались (похожий ты очень!).
Вечерами на танцах в саду —
Назывался он ласково – «Хлопчик»?»
На площадке у клуба толпа,
Заливается лихо гармошка, —
Там шуянин выделывал «па»,
Пел частушки (под хмелем немножко!):
«К нам германец лезет лапой,
Чтоб Рассеюшку захапать!
Мы ему дадим по рылу,
А потом башкой в могилу!» —
«Я фабричная девчонка —
Ладная и сладкая.
Числилась невестою,
А вышла солдаткою!» —
«Я гулял в субботу в роще
Со своей любимой тёщей,
Вдруг навстречу – вот те на! —
Нелюбимая жена!»
Озорные частушки, колючие,
А бывают они и покруче, чай!
Что ж, от песни, друзья, не уйдёшь, —
С ней смеются и с нею страдают!
Бронепоезд, поёт молодёжь,
На запасном пути выжидает.
Будет улей гудеть до утра, —
Беспокойна предчувствий струна.
На Донском фронте
Нас не пожалели Бога ради, —
В мелких стычках не сражались мы:
Мы крестились в сталинградском аде,
В боевой купели, в царстве тьмы!
Кровь и смерть – не символы уюта!..
Даже в память въелся чёрный дым!
Те сто сорок пять горячих суток
Выстоять пришлось нам, молодым!
Военный совет у комдива генерал-майора А.В. Чижова
(март 1943 г.)
У комдива военный совет, —
Карта фронта, как скатерть с цветами.
Дым махорки, мерцающий свет,
Бас комдива: «Мы справимся сами!»
«Ни на метр нельзя нам назад,
Впереди высота с мощным дотом,
За спиною у нас Сталинград…
Высота – наша с вами забота!
Этот дот, как заноза в мозгу, —
Не поднять головы из окопа!
