У мира на пиру - страница 19

---

Перейти на стр. ОК

---

Оставь в руке её перо:

Оно для кисти пригодится

И мне, как вечное стило.

Этюд – не слепок и не фото,

Он смесь натуры и души,

Он для себя, не для кого-то…

Спеши, художник мой, спеши!

Этюд – как жизненная веха

(Пусть краски празднично трубят!) —

Осколок прожитого века.

И даже самого себя!

Памяти Елены Образцовой

Две октавы в этом мире отзвучали…

Разве вы не ощущаете печали?

По какому справедливому уставу

Окрылили нас, бескрылых, две октавы?

С ними жили, с ними радовались свету, —

Две октавы подарили радость эту.

Чаровали нас не трубы и не струны —

Женский голос, дар небесный, вечно юный!

Не заманит мишура с дешёвой славой…

Жизнь прожить бы дай мне, Боже, в две октавы!

Художник кисть держал в зубах…

Художник кисть держал в зубах

За неименьем рук…

Попридержите слово «крах»,

Оставьте ваши «ох» да «ах».

Сочувствие – неверный шаг,

Когда владычит дух!

Трактуй как чудо или сон,

Как мыслимый предел,

Но буйный рост зелёных крон,

И ярость океанских волн,

И облаков могучий гон —

Он всё запечатлел!

Увы! Судьба лишила рук, —

Жесток её удар!

Но не замкнулся жизни круг, —

Сквозь годы горестей и мук,

Под вдохновенный сердца стук

Прорвался светлый дар!

Обращение к живописи

Я держал твою руку в руке,

Ожидая любого приказа.

Ты была лаконичней Марке,

Непонятнее Пабло Пикассо.

Мир молчанья – огромен и тих,

Будто дремлющий витязь из сказки.

Не из круга жеманных франтих —

Ты пришла без рисовки и маски.

Ветер мая, задорен и пьян,

Краски дней и ночей перепутал…

Мне тогда был по духу Сарьян,

Было по сердцу светлое утро!

А под вечер стучался закат

Красной лапой в закрытые двери,

Ты сказала: «Смотри – это Рерих!» —

Это Рерих был наверняка!

«За статью не дам и пару гривен…»

Пиросмани – примитивист…

(Из статьи искусствоведа)

За статью не дам и пару гривен,

Испытав сомнение и шок:

Разве Пиросмани примитивен?

Изотрите термин в порошок!

Он наивен, как трёхлетний мальчик.

Как птенец, как просинь среди туч!

Он творил, не требуя подачек,

Верный сын долин и горных круч!

Он любил приезжую актрису.

Но её не тронули слова!

Даже всеми розами Тифлиса

Он не мог её очаровать!

С тюфяка поднявшись утром рано,

В сумку краски положив и кисть,

Уходил расписывать духаны,

Воспевать безоблачную жизнь.

На полотнах мир не затуманен.

Весел человек и ярок цвет…

Разве примитивен Пиросмани.

Коль такого в мире больше нет?!

Надя Рушева

«Знаю Пушкина лучше лучшего!..»

За кичливость себя кляня,

Вижу – школьница Надя Рушева

Вводит в пушкинский мир меня.

В детских опытах отразится ли

Жизни гения широта?

Восторгаются композицией…

Что же тени скорбят у рта?

Говорим о проблемах времени,

О недетском её мазке…

Не к дождю ли болит у темени?

Не к грозе ли стучит в виске?

По Фонтанке гуляет девочка,

Чертит профили на снегу.

И не кисть в руках – просто веточка.

Ею Бог выводил, – я не лгу!

Где-то живы её игрушки, но

Покорилась, вдруг, высота:

Я предсмертные стоны Пушкина

Слышу с Надиного листа!

Что судьбина ей напророчила?

Триумфальные миражи?

Детство кончено, детство кончено, —

Вместе с детством уйдёт и жизнь!

«Старый скрипач заказал себе гроб…»

Старый скрипач заказал себе гроб в виде

                                              скрипки,

Так в похоронном бюро и сказал, не таясь,

                                          без улыбки!

И без усмешки оформил заказ мрачноватый

                                           приёмщик.

Разве что плотник стучал почему-то

                                за стенкой погромче.

Тихо ворчал, что народ стал совсем

                                        несуразный:

«…Ящик – он ящик и есть! Похороны —

                                          не праздник!»

Так получилось, что вскорости умер скрипач

                                              одинокий.

Что ж тут поделать, – законы природы жестоки!

И хоронил его бедный трубач в одиночку,

И в некрологах о нём не писали ни строчки!

Только зеваки кричали, как шумные галки:

«Эй, поглядите! Вон там – контрабас

                                              в катафалке!»

Что им сказать? Недотёпы! Другими мерилами

                                                        мерьте!

С музыкой он не хотел расставаться по смерти!

Сталкер

Там – зона! Запреты, табу!

Угрозы нежданных напастей!

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---