Я двинулась в обратном направлении, едва сумев обогнуть парня с мазью. Но все же прихватила часть того солнцезащитного крема, потому что мало ли.
По дороге к кассе меня сковало грызущее беспокойство. Кассир увидит мои покупки и поймет, что я - вампир. Я чувствовала себя точно так же, как в тот первый (и последний) раз, когда покупала презервативы в аптеке рядом с моим общежитием. Неважно, сколько других случайных предметов я бросала в тележку, чтобы отвлечь ее, та кассирша точно знала, чем я (при участии покупаемой мной красочной коллекцией латекса) буду заниматься чуть позже. Что, если кассирша «Уол-март» знакома с моей мамой или видела меня в библиотеке? Любая анонимность, которая у меня сейчас есть, будет разрушена, как только кассир выйдет из своего послеполуночного ступора и начнет обзванивать участников «сарафанного радио», обменивающихся сплетнями за чашкой чая и в салонах красоты.
Ай, какого черта. Когда-нибудь мне придется это сделать. Кроме того, без запаса синтезированной крови дома мне предстояло сильно проголодаться, а это может толкнуть меня в зону «серой» морали по отношению к своей собственной «никаких насильственных кормлений» установке.
К счастью, я недооценила апатию служащих, вынужденных работать в ночную смену. Продавщица не потрудилась даже взглянуть на меня, и еще меньше внимания обращала на то, что без особого энтузиазма пропускала через сканер. Ближайшая к коммуникации вещь, которой я удостоилась, случилась тогда, когда она что-то проворчала и ткнула пальцем в сторону итоговой суммы на экране кассового аппарата.
Затариваться продуктами в два тридцать утра – самое то.
Я дотащила свою единственную сумку с покупками до крыльца, только чтобы обнаружить стройную рыжеволосую девушку в черном сарафане, сидящей на моих ступеньках. Остановившись как вкопанная, я уставилась на нее. Она – на меня. Я попыталась мобилизовать свое суперчутье, чтобы уловить любые исходящие от нее враждебные волны.
Ничего.
Девушка поднялась на свои, длиною в милю, ноги и произнесла голосом, совершенно лишенным акцента.
- Привет, я - Андрэа.
Она пахла как человек, то есть нормально. Хотя, на самом-то деле, пахло от нее потрясающе. Запах был таким земным и чистым, как от свежей выпечки. Эта девушка обладала типом лица, больше подходящим для другого столетия, для платьев на шнуровке с высокой талией и причесок из локонов. И все же она была здесь, стояла на крыльце моего дома, словно ночной консультант «Мэри Кей»[8].
Кажется, сейчас наступила моя очередь говорить.
- Чем могу служить?
- Меня прислал Габриель.
- Для …? - Если Габриель прислал кого-то дать мне уроки посмертного макияжа в лучших традициях Готов, то я на полном серьезе приготовилась «выпасть в осадок». Андрэа встала и развязала шелковый шарф на шее. Даже в темноте я смогла разглядеть фиолетовые кровоподтеки - заживающие следы от укуса.
- Погодите, вы что - питомец?
И, что еще важнее, была ли она питомцем Габриеля?
Девушка негромко рассмеялась мягким, шелковистым голосом, от которого я ощутила себя растерянной и неуклюжей.
- Я - независимый поставщик крови. У меня есть друзья среди вампиров. Друзья, которые наслаждаются моей компанией и широтой взглядов.
Я хранила молчание. А в чем, собственно разница-то?
- У меня четвертая отрицательная, так что я – довольно популярный выбор, - добавила
девушка.
- Это очень редкая группа крови. Она есть лишь у одного процента людей, - вырвалось у меня. – Держу пари, вы пользуетесь спросом в Красном Кресте.
- Да, я своего рода - деликатес, - улыбаясь, подтвердила она. – Откуда вы знаете?
- Мой мозг, может быть, и умер, но навязчивая тяга к бесполезной информации жива и невредима, - сказал я, игнорируя хмурый взгляд, изломивший изящные брови девушки.
Очевидно, Андрэа не привыкла к тому, что вампир не пытается присосаться к ее снежно-белой лебединой шее, едва та попадалась ему на глаза.
- Габриель сказал, что вас смущает кормление от человека. Так что он прислал меня, чтобы помочь вам пройти через это. Если честно, мне показалось, что он волнуется о вас. Это так мило.
