- Это была не могила, – фыркнула я. – А роскошная кровать с балдахином.
Когда мы были детьми, мама часто спрашивала: «А если бы Зеб решил сигануть с крыши, ты бы тоже прыгнула?» Как оказалось, ответом было - «да».
Прежде, чем вы начнете осуждать меня, хочу заметить, что на то имелись свои причины, включающие желание доставить радость единственному живому человеку, знающему о моем новом после-смертном образе жизни. Да и самой мне хотелось увидеть, на что я способна. Несмотря на широко бытующее мнение, что все высокие люди отлично играют в баскетбол, волейбол, и другие, связанные с сетью, спортивные состязания, я никогда не отличалась особой ловкостью. (См. предыдущий эпизод, где я свалилась лицом в канаву). Так что, исследование моей новоприобретенной способности одним махом перепрыгивать через ограды коровьих пастбищ выглядело довольно заманчивым. Но я продолжала изображать нежелание вплоть до того момента, как сиганула со второго этажа своего дома. Ничего не произошло. Ну, хорошо, я заработала зверскую головную боль. Но и только.
Предыдущие поколения, которым принадлежали «Речные Дубы», отказывались продавать ныне неиспользуемые земельные угодья, раскинувшиеся вокруг дома; таким образом, мой ближайший сосед находился примерно в пяти милях дальше по дороге и вряд ли услышал бы какие-то подозрительные шумы. Это оказалось очень кстати, потому что Зеб заблажил как девица, когда я пропахала лужайку головой.
Насколько бы претенциозным ни казалось жить в доме, имеющим имя собственное, «Речные Дубы» - просто старинное семейное гнездо. В два этажа высотой, построенное в полуколониальном стиле из серого плитняка[12]. Он скорее похож на английский загородный домик, чем на «Тару»[13], хотя традиционная для Юга круговая терраса была пристроена в начале 19-го века. В доме есть библиотека, обеденный зал для торжественных приемов, кабинет для деловых встреч, гостиная комната, кладовая, достаточно большая, чтобы хранить зимние запасы для семьи из десяти человек, и солярий, как теперь модно называть застекленную террасу. Мы, южане, просто обожаем свои террасы.
Джетти унаследовала дом где-то в конце 1960-ых от своего отца, Гарольда Ирли, о котором заботилась в старости. Это оказалось очень некстати для бабушки Рути, которая уже заколотила свой дом после пышных дедушкиных похорон в ожидании грядущего переезда.
Помимо генеральной уборки с целью избавления от запаха затхлости, Джетти провела массовые электрификационные и сантехнические усовершенствования дома. В то время как Гарольд предпочитал мягкий свет керосиновой лампы, тетя Джетти была сторонницей автоматической посудомоечной машины и долгих посиделок в горячей ванне. Кроме того, она перекрасила и вновь отполировала почти каждую поверхность в доме, так что теперь он стал похожим на жилой. Но настоящее наследие располагалось у нее в саду. Джетти усеивала клумбы, словно бы случайными брызгами анютиных глазок, запашистых роз, сочных и дерзких подсолнухов, в зависимости от того, чему удалось поразить ее воображение. Если достаточно долго всматриваться во все это разноцветье, то можно было бы почти уловить в нем какой-то смысл. Но как только до вас начнет доходить общая картинка, она тут же перестает укладываться в голове. А поскольку многие из растений были весьма неприхотливы в уходе, то даже мои выдающиеся способности в загубливании растительности не прикончили их. Пока что.
В то время как Хаф-Мун Холлоуское Историческое Общество вознамерилось простить тетю Джетти за новый водопровод и свежую краску, она шокировала большую его часть, вычеркнув «Речные Дубы» из весенней городской экскурсии по домам времен Гражданской войны. Традиционная экскурсия ежегодно проводилась по пяти известным истинно-довоенным домам Холлоу маленькими пожилыми леди, разряженными в кринолиновые платья, для скучающих учеников средней школы и слишком увлеченных Гражданской войной фанатиков.
Историческое общество - не столько клуб, сколько переходящая по наследству социальная мафия. В этом обществе лишь пятьдесят активных мест, передающихся от матерей к дочерям среди старейших семей Хаф-Мун Холлоу. Когда в 1965 году умерла моя прабабушка, Лили Перл, семейную нишу Ирли предстояло занять либо Джетти, либо моей бабушке. Есть какие-нибудь догадки, кто заглотил приманку? Бабушка Рути стояла первой в очереди на раздачу кринолиновых юбок, но не имела никаких реальных прав на дом. Как только «Речные Дубы» были оформлены на имя Джетти, она велела этим «затянутым в корсет идиоткам» катиться со своей экскурсией ко всем чертям.
