в том же упомянутом 1239 году отвоевал его и присоединил к своим королевским владениям в Липтове. Около 1265 года в словацкие Гибе из соседнего Спиша переселилось несколько немецких семейств (немцев в Угрию позвал тогда сам правитель, ибо после разорительных татарских набегов многие области были опустошены и почти обезлюжены); благодаря немецким поселенцам Гибе были возведены в ранг королевского местечка-oppidum и получили определенные привилегии. Гибчане имели право выбирать старосту, который вместе с чужеземной властью решал споры между гибчанами и негибчанами; они могли свободно выбирать священника, получавшего десятину; они имели право на пользование всеми гибовскими угодьями — лесами и водами; они избавлены были от обязанности платить подати на местном рынке; освобождались они и от расквартирования и судебного правомочия липтовского ишпана
[53]. Позже им пожаловали и право ярмарки. Гибские горняки поначалу добывали золото на склонах Криваня, но оттуда были вытеснены на основе Богумировой дарственной грамоты
[54]. Золоторазработки начались в Боцкой долине, и гибские горняки Гублии, Никел, Еклин, Гартман, Сибот, Лудман и Зигфрид договорились со святоянскими земанами
[55], что им будет отчисляться восьмая часть добычи. Но вскоре оказалось, что все привилегии, пожалованные гибчанам, не имеют силы, ибо как только иссякла Анжуйская династия
[56], Гибе перешли в собственность краевого судьи и липтовского жупана Имриха Бубека. И хотя в году 1391 Жигмунд Люксембургский
[57] признал гибовские привилегии — дозволил гибчанам проводить еженедельные торжища, а позднее освободил их и от мыта на всех заставах Угрии, они уже никогда полностью не избавились от барщинной зависимости по отношению к градскому папству. Старой торговой дорогой, пересекавшей местечко, шагали гибчане по истории, а история по Гибам. Сначала то были отголоски истории Великой Моравии
[58], потом истории Угрии, Словакии, Чехии, Европы, всего мира. Татары, турки
[59], борьба за угорскую корону между Фердинандом Габсбургским и Яном Запольским
[60]. А чуть ранее в Гибах останавливались и гуситы
[61], возвращавшиеся из Спиша Поважьем
[62]. В шестнадцатом столетии Гибе охватило реформатское движение. В году 1559 сгорело в местечке семнадцать домов, и то был не первый и не последний пожар. В седьмой день августа 1595 года градский феодал Андрей Пачот с двумястами воинов напал на гибчан за то, что они отказывались платить денежные и натуральные подати, равно как и работать на господском фольварке. Заметив нападавших, гибчане забили сполох и заняли оборону за стенами церковного погоста. По приказу Андрея Пачота воины открыли огонь из пушек и пищалей. В бою пало четыре гибчанина, многие были ранены. Отряд разграбил местечко. Сопротивление гибчан оказалось безрезультатным. Они даже подали жалобу на феодала в Братиславскую удельную коллегию
[63], но и это ничего не дало: они и в дальнейшем повинны были платить панству градскому различные подати, выполнять всевозможные работы и службы, равно как и ввозить вино из Братиславы, а соль из Польши.
Однако не только феодалы покушались на жизни и скромное достояние гибчан. В равной мере пагубно сказались на них и венгерские дворянские восстания, и народные мятежи — подавлявшие их императорские наемники отбирали все, что ни попадалось на глаза, увечили мужчин, насиловали женщин. В кровопролитные годы семнадцатого столетия прежние привилегии не только не защитили гибчан, а напротив, возможно, и навредили им. Как никогда дотоле, им приходилось выручать друг друга, держаться плечом к плечу — и в добрую и в лихую годину. А число их меж тем умножалось. Кроме большинства словаков, а позже немногих немцев, гибчанами стали и мадьяры и несколько поляков, евреев и немало побелогорских чехов[64]. Все они сплотились воедино в замкнутую, хотя и открытую для мира, общину. Так позже пережили они Гуманизм и Возрождение, Реформацию и Контрреформацию. После подавления восстания Тёкёли[65] в недолгие часы мира гибчане снова обрели силу, и до восстания Ракоци[66], согласно вновь составленному в году 1702 урбарию, в Гибах проживало около 120 семейств, то бишь примерно 700 человек. Гибчане держали тогда 110 лошадей, 258 волов, 301 корову и 540 овец. Двадцатью годами позже гибчане вновь добились своего права варить пиво и гнать горячительные напитки. Однако коморник
