Сай тупо смотрел на колышущуюся в углу паутину и думал. Думать было тяжело и неприятно. Мысли будто застревали в темном и тесном туннеле. Паутина... Почему она, паутина? Интиль не смела. Не позаботилась о чистоте. Врезать бы ей за это, как прежде. Была мала - больше заботилась об отце. Выросла Интиль... Все больше стала походить на свою маменьку, лет пятнадцать назад удравшую с залетным интендантом. Тот же диковатый, непонятный взгляд, те же странные речи. Пользуется, дрянь такая, тем, что отец денно и нощно трудится, и проводит время, как вздумается. Связалась с каким-то братством. "Миссия истинного божественного света"! Вот ведь название какое выдумали!
Разволновавшись, Сай попытался выматериться, но из забитого слизью горла вырвался хрип.
И кто бы мог подумать, что во главе такой сомнительной организации стоит сын такого уважаемого человека, как владелец фабрики зубочисток.
Скрипнула дверь. На пороге появилась золотоволосая девушка с бледным лицом.
- Доброе утро, - сказала она холодно. - Проспался, отче? Очухался?
Саю вдруг стало очень жалко себя. Он всхлипнул.
- Не проспался, а проснулся! Не очухался, а очнулся! Ты бы поласковее была. Отец, все-таки. Ценить надо. Уважать! Я тебя, все-таки, с такого возраста сам вынянчил, - и Сай установил дрожащую руку сантиметрах в двадцати от пола.
Интиль слыхала подобные монологи множество раз. И каждый раз требование уважения и послушания било ее, как плеть. К этому отупевшему от пьянства существу у нее не осталось ни любви, ни жалости. Конечно, нельзя было отрицать, что волею судеб это опустившееся животное оказалось ее отцом. Именно оно вынянчило и вырастило ее. Интиль понимала, что действительно обязана ему; что она всенепременно должна ценить отцовское самопожертвование. И она в ответ на его речи закусывала губу и холодно отвечала:
- Я ценю.
- Запустила ты все, - сказал он, с трудом садясь. - Бездельница, как и мать, - добавил Сай, почесываясь. Интиль зло вздрогнула. "Ах, так! Попробую на тебе идеи "Миссии"!
- Нет смысла заботиться о материальном, - сказала она, сотворив постную мину. - Весь материальный мир есть порождение сил зла. Заботиться о материальном - значит, заботиться о дьяволе!
- Вот оно как! - в изумлении воскликнул Сай и от избытка чувств пошевелил грязными пальцами ног. - Я не слыхал в религиозно-государственных проповедях ничего подобного!
- Для нас не указ ни Непостижимый, ни Первое Доверенное Лицо с их проповедями. - Интиль старалась не смотреть на огромные желтые ногти на ногах отца. - Непостижимый тоже материален. И через него могут вещать силы зла.
Сай поежился, словно от холодного сквозняка. Несмотря на всю тупость, он понял, что такими идеями дочь может увлечь его в пропасть. И возврата оттуда уже не будет. Он ужаснулся тому, что может придти конец привычному существованию, пусть и не очень обеспеченному, но спокойному и не голодному. Многие живут гораздо хуже. А с такими идейками, как у Интиль, можно вообще... Что значит "вообще" - Сай додумать побоялся.
- Скажи, а этот сын фабриканта зубочисток тоже думает, как ты?! осторожно спросил он.
Интиль внутренне торжествовала. "Ага! Дрожишь! То ли еще будет!" И она с самым серьезным видом ответила:
- Не совсем. Он - правое крыло "Миссии". Мы - левое. Если противоречия обострятся, мы отделимся от них. Главное для них - духовное совершенствование и отказ от материальных благ. А вот мы считаем, что самое государство - зло. Бороться надо с ним. Но даже если думать только об отказе от материальных благ, то призывать к этому надо не только членов "Миссии", но, прежде всего, служителей Логоса и Непостижимого, как это было в ранней церкви. Они обязаны заботиться о душе, а не о чреве.
- Понятненько, - протянул Сай и обхватил взлохмаченную голову. - Ты хоть понимаешь, на что обрекаешь своего бедного отца?
- Родители за детей не отвечают, - парировала Интиль и, уходя, бросила через плечо: - К вечеру буду. А может быть, и нет.
Сай так разволновался, что забыл о головной боли.
- "Не отвечают"! Ду-ура! - крикнул он в захлопнувшуюся дверь. - Дура! Еще, как отвечают! Еще как!
