В кармане завибрировал мобильный. Писала свекровь: «Здравствуй, Ирочка! Уточни, пожалуйста, ко скольки нам завтра прийти на день рождения? Не хотим мешать своим присутствием раньше времени». И смайлик. Ира ткнула холодным пальцем кнопку блокировки экрана и швырнула телефон в сумку. «Потом отвечу. Не до вас сейчас, заботливая вы наша. Конечно, зачем "раньше времени"?! Не дай боже помочь мне хоть чем-то», — процедила женщина и зашагала быстрее, впиваясь ногтями в ручку коляски.
Невестка обижалась на свекровь с того дня, как муж забрал Иру с Сашкой из роддома. В разговорах с подругами называла свекровь «эта женщина», с мужем — «твоя родственница», про себя — «она», а обращалась к ней просто на «вы» и уж тем более никогда не говорила ей «мама».
***
Когда обида на свекровь просочилась в отношения с мужем, и они стали из-за этого ругаться, Ира пришла ко мне на консультацию.
— Мне никто не помогает с ребенком. Я еще и подрабатываю удаленно на полставки. Муж меня не понимает. Мог бы намекнуть свекрови, чтобы она иногда с внуком время проводила. Говорит: «А что я могу сделать, если у мамы нет такой потребности. Я же не буду ее заставлять», — едва сдерживала слезы Ира. — Понимаете, у меня у самой мамы нет. Она умерла от рака, когда мне было семнадцать. Нет сестер и братьев. Только папа и одна пожилая тетя. Такая вот маленькая наша семья. Папа пенсионер и на двух работах подрабатывает. Муж тоже много работает. Он молодец, все делает для семьи, я стараюсь его не нагружать ребенком. Из моих близких мне некому помогать. Когда я выходила замуж, мечтала, что моя семья расширится, что мы все будем поддерживать друг друга. У мужа есть мама, отчим, брат, две бабушки, тетя, дядя, двоюродные брат и сестра. Свекровь вообще в соседнем квартале живет. Не работает. Не старая еще женщина, ничем не болеет. Вон, на йогу по утрам шастает, путешествует с супругом. Ни разу, ничем не перегружена она! Неужели так сложно прийти помочь? Это же твой внук единственный! Ну она же знает, как мне тяжело, что я еще и работаю. Взять хотя бы этот день рождения: почему бы не предложить мне нарезать пару салатов или побыть с малышом, пока я готовлю. Просто. Нарезать. Салат! Мне так тяжело...
Ира расплакалась.
— Ира, она лично к вам плохо относится? Она была против брака? — поинтересовалась я.
— Не-ет! В том-то и дело, — помотала головой Ира, — ничего такого. Она сама по себе неплохой человек. Не злая, с чувством юмора, в отношения наши не вмешивается. Просто такое впечатление, что ей безразлично: есть мы — нету нас. Я вообще не понимаю такого! Как можно не хотеть проводить время со своим внуком? Она же должна… Обидно очень, — Ира скомкала салфетку и запрокинула голову.
— Ира, а она обещала?
Женщина прищурилась, словно разглядывая мой вопрос.
— Вот так прямо, чтобы обещать, то нет. Но... она же должна понимать… хотеть… — ее голос стал тихим.
Чувство обиды упаковано в неоправданные ожидания.
Обида проявляется, когда ваши ожидания и надежды не совпадают с реальностью.
Когда кто-то обещал, но обманул.
Когда вам сперва дали, а потом забрали.
Когда не обещали и не забирали, а ваша внутренняя потребность загибает пальцы, решая за другого человека: «Он должен мне дать помощь, внимание, понимание, заботу, поддержку, участие».
Часто «обидчик» даже не догадывается о своей роли отрицательного героя в блокбастере, который разворачивается в голове «обиженного». В психологии этот процесс называется проекцией.
Прое́кция (с лат. projectio — бросание вперед>5) — одна из форм психологической защиты, описанная Зигмундом Фрейдом.
«Проецируя, мы видим свои собственные желания или чувства в других людях или предметах. Если мы это не осознаем, то находимся сразу по обе стороны границы, которую создали. Мы делаем среду элементом себя, а затем встречаемся с этим "самим собой" в другом человеке или объекте. Если мы были сердиты на друга и не распознали эти чувства, то можем "перепрыгнуть" в друга и, глядя на него, верить, что он сердит на нас. При этом мы встречаемся не с ним самим, а с частью себя и контактная граница оказывается в другом человеке. Другие важные вещи в нем мы можем продолжать видеть, манипуляция касается только контакта с нашим собственным гневом. Это дает нам возможность снимать с себя ответственность за собственное поведение, чувства, мысли и импульсы, отрицая их в себе»
