Двенадцать лет назад Эммета тоже выгнали из дома, когда он все потерял. Замки поменяли, и он автостопом вынужден был добираться из Вирджинии в Нью-Йорк. Он поссорился с Антуаном в офисе отца, произошла драка, и его лицо напоминало кровавое месиво. Скудного имущества также не стало, но единственное, о чем Эммет действительно сожалел, – компьютер, который у него забрали просто из злости. Важные файлы хранились на серверах компании. Готье хотели обезоружить его, и у них это получилось.
Эммет не рискнул обращаться в полицию. Гарнер предупредил, что предъявит ему обвинение в хакерских атаках. У Эммета уже была судимость, но адвоката он нанять не мог. Нужно было как-то выживать.
Живя какое-то время на улице, сталкиваясь с тем, с чем приходилось сталкиваться матери, Эммет смог по-другому посмотреть на ее жизнь. В отчаянии он собирался продать свои навыки программиста, но не хотел возвращаться в преступную жизнь, а честный труд слишком плохо оплачивался.
Эммет оказался около дома Чарльза – специалиста по безопасности, который в свое время помог ему. Ноги сами понесли его в этом направлении. Чарльза дома не оказалось. Его здоровье было подорвано работой без отдыха и выходных, и он лежал в больнице. Но его жена, Бренда, впустила Эммета.
Эммет не верил в дружбу, доброту и верность. Помощь Чарльза, как он считал, была продиктована меркантильным интересом. Специалист выращивал способного ученика ради своей собственной выгоды. Когда-то Антуан завязал с ним дружбу, чтобы потом использовать. Постепенно Эммет привык к таким законам. Люди использовали людей. Так приводился в действие механизм, который назывался жизнью.
Но, когда жена Чарльза приняла его в собственном доме только потому, что ее муж всегда с нежностью отзывался об Эммете, он начал понимать, что люди могут по-настоящему проникаться друг к другу теплотой. Нет, он не пользовался гостеприимством Бренды. После травм он помогал ей, как мог, – выносил мусор, ходил за продуктами и вскоре стал платить за комнату, которую она ему предоставила.
В деньгах женщина не нуждалась. Она не была богата, но ни в чем ни себя, ни Эммета не ограничивала. Их с Чарльзом дети выросли, но продолжали видеться с родителями. Она не казалась старой, покинутой женщиной. Дом располагался в приличном районе, тщательно охранялся.
Бренда помогла Эммету только потому, что прониклась к нему искренним сочувствием. Это решительно сбило его с толку.
Время от времени Эммет задавался вопросом, на что бы ему пришлось пойти, чтобы выжить, если бы жена Чарльза не приютила его. Эта женщина отправила его в душ и дала чистую одежду, а позже выслушала его историю.
Некоторое время Эммет держался с женой Чарльза настороженно. Почти всю свою жизнь до этого момента он зависел от незнакомых людей. Он не хотел возвращаться к этому, но ее безусловная забота постоянно напоминала ему о том, чего он лишился, потеряв родную мать.
Рассказ Лили о том, на что ей пришлось пойти, чтобы забрать прах матери, изменил представления о семье Готье. Эммету следовало собрать больше информации, докопаться до истины и узнать, почему Лили не жила под крылом отца и не пользовалась его материальными благами. Впоследствии, он проверил ее рассказ.
Эммет связался с ее менеджером, и тот рассказал, что Лили была образцовым арендатором, всегда вовремя платила, жила тихо и сама выполняла мелкий ремонт. До недавнего времени Лили редко бывала дома, постоянно навещала мать в клинике, работала.
Эммет внимательно изучил состояние ее финансов и узнал, что так она жила в течение многих лет. Для дочери сенатора она слишком мало зарабатывала. Почти шесть лет она трудилась на неполную ставку, чтобы обеспечивать достойный уход за матерью и начать бизнес организатора свадеб.
Эммет говорил даже с матерью Ингрид. От нее он узнал, что Пейшнс Парнелл в колледже была странной студенткой, часто плакала и впадала в депрессию. Она оставила занятия, когда устроилась в модельное агентство. Но вскоре эта работа начала угнетать ее. Пейшнс оставила карьеру модели, чтобы выйти замуж за богатого вдовца, в надежде, что станет домохозяйкой и поможет ему воспитать его сына от первого брака. Вместо этого она стала своего рода трофеем. Гарнер постоянно появлялся с ней на официальных мероприятиях, потому что метил в Вашингтон. Ей необходимо было знакомиться с новыми людьми, проводить различные кампании и развлекательные мероприятия: балы, ужины, коктейльные вечеринки… и это было выше ее сил. Она так никогда и не оправилась от послеродовой депрессии, после того, как подарила жизнь Лили. Шесть лет назад она поступила в лечебницу и через какое-то время выписалась оттуда.
