– Разве? – слабо проговорила она. Она не помнила, обещала ему пластинку или нет.
– Я за ней и пришел. Ведь говорил же, что зайду за пластинкой…
Когда она бежала наверх, то услышала с улицы автомобильный гудок. Видимо, Кену и Джулиану не терпелось выпить. Она сняла пластинку с иглы и сунула в конверт, не обращая внимания на то, что оставляет повсюду отпечатки пальцев. Она просто хотела, чтобы он убрался как можно быстрее.
– Вот. – Она попыталась улыбнуться.
– Отлично, спасибо. Я перепишу ее и сразу верну. – Он уже двигался к парадной двери.
Софи даже не стала ждать, когда захлопнется входная дверь. Пылающая и униженная, она побежала по лестнице прямо в свою комнату.
– Софи… – услышала она голос своей матери.
– Не надо! – закричала Софи, с шумом захлопывая дверь. Она переоделась, смыла косметику и улеглась в кровать.
Конечно, пластинку Марк так и не вернул; более того, больше он с ней ни разу не заговорил.
После того случая она относилась к любой инициативе со стороны мальчиков крайне подозрительно. Если ее спрашивали, нельзя ли увидеться с ней в выходные, она спрашивала: «Зачем?» или «Чего ты хочешь?». Если она умудрялась выяснить, что мальчика интересует она сама, а не какая-то ее вещь, она нарочно приходила на свидание в самых старых джинсах и футболке, не накрашенная. Она боялась, что ее кавалер решит: она решила приукрасить себя ради него. Тот случай с Марком, однако, имел и положительные последствия: родители больше не делали попыток пообщаться с мальчиками, которые время от времени отваживались к ней прийти, несмотря на недостаток поощрения с ее стороны. Более того, Софи поняла, что, если бы она захотела – если бы она была такого сорта девушкой, – она могла бы запереться со своим воздыхателем на весь вечер в своей комнате и заниматься бог знает чем, не страшась, что мама постучит в дверь с чашкой чаю. Но запираться с кавалерами в комнате ей вовсе не хоте– лось. Она стала подозрительной, ей не хотелось больше выглядеть на все готовой, так что она стала по-настоящему неприступной и гордилась тем, что ни один мальчишка не смутил ее сердце. Именно поэтому ей удалось сохранить девственность до поступления в университет, несмотря на то, что все ее подруги уступили годами раньше.
Ко времени знакомства с Мэтью она отдыхала от вторых серьезных взаимоотношений в своей взрослой жизни. Она наслаждалась одиночеством – как сказала бы мама, ощущала необходимость «немного отдышаться». Софи понимала, что когда-нибудь ей захочется детей, она всегда это знала, и она знала, что больше всего на свете она жаждет равенства – таких отношений, когда она сможет расслабиться и не быть постоянно озабоченной тем, как она выглядит и не слишком ли она откровенна. Но ей бы не приснилось и в страшном сне, что ей захочется связать свою жизнь с женатым мужчиной, у которого есть взрослый сын.
Теперь, сидя за кухонным столом, который раньше принадлежал им с Мэтью, она понимала, что снова перестаралась. Она хотела, чтобы он думал, что она себя контролирует; до какой-то степени ей это удалось, но сейчас у него, видимо, создалось впечатление, будто она пытается его вернуть. Благодарение богу, Мэтью увел девочек в гостиную, поиграть в игровую приставку. Теперь Софи могла сесть и постараться скрыть слезы унижения, подступавшие к глазам. Она взяла радиотелефон и, несмотря на дождь, вышла в садик.
Когда зазвонил мобильный, Хелен лежала на кушетке в гостиной и читала книгу.
– Привет, Софи, что случилось?
Она догадывалась, что звонок подруги каким-то образом связан с Мэтью, который, как она надеялась, в тот самый момент осознавал, что никогда больше не захочет покидать свой прекрасный дом и семью.
– Настоящая катастрофа, – говорила Софи. – По-моему, он считает, будто я пытаюсь произвести на него впечатление, потому что разоделась, как на праздник. И еще мне казалось, что я спокойна, но я переступила черту, и теперь он думает, что я волнуюсь из-за него. В общем, так и есть, но не по той причине, о которой он думает.
Она никак не могла остановиться. Вот здорово, подумала Хелен.
– Я уверена, что все не так, – сказала Элинор. – Готова поручиться, он тоже нервничает. Он, возможно, просто испытывает облегчение, что ты не швырнула ему в голову мясорубкой. Кстати, как он выглядит? Наверное, тоже принарядился, – добавила она, превосходно зная, что сама подвигла его к этому.
