Она поставила блюдо с домашним обсыпным печеньем перед Клодией; она обычно всегда выигрывала в этом соревновании в плане еды.
– Я не возражаю, чтобы поехать, – сказала Сюзанна, всегда стремящаяся всем угодить.
– Я хочу повидаться с папой, но не желаю видеть ее. – Клодия не пошевелилась. – Мы только и делаем, что торчим в ее вонючей квартире, а она пичкает нас дрянными сандвичами и задает вопросы о школе. Тоска!
Софи улыбнулась младшей дочери. Она любила эту трудную девочку.
Зазвонил дверной звонок. Мэтью прибыл вовремя, как всегда – на самом деле Софи подозревала, что ой сидит в машине за углом, если приезжает на пару минут раньше. Он пытается делать все строго по правилам. Обычно он звонил и сразу отходил к машине, где дожидался девочек, но сегодня, когда Софи открыла дверь, чтобы попрощаться, он стоял на пороге. Она почувствовала, как ее сердце рванулось вверх, застучало в висках.
– Здравствуй, – осторожно сказала она.
– Как поживаешь? – официально спросил Мэтью.
– Хорошо… нормально… а ты? – И я.
Софи пришло в голову: можно подумать, мы с ним незнакомы. Несколько мгновений оба молчали; девочки смотрели на них с надеждой, видимо ожидая какого-то прорыва.
– Ну ладно, – сказала Софи, отчаявшись продолжить разговор.
– Э… кажется, у Сюзанны на той неделе родительское собрание? Я бы хотел пойти туда, если ты не против – как обычно.
– О. Конечно. Думаю, мы с тобой там увидимся.
– Я просто не хотел бы попасть в неловкое положение – например, при учителях.
– Мэтью, неловкость, конечно, будет. Так уж получилось. Поэтому придется иметь дело с тем, что есть.
– Точно. – Мэтью переминался с ноги на ногу. – И еще… я хотел бы забрать свои клюшки для гольфа. Можно?
– Нет, извини.
– Почему?
– Я их выбросила. Наверное, их забрал тип из дома 146. Если хочешь, сходи к нему.
– Ты выбросила мои клюшки для гольфа на помойку? – Он сам не понял, почему вдруг заулыбался.
– Ну да. Извини.
– И все остальное твое барахло, – сказала Клодия. – Я помогала.
Мэтью рассмеялся:
– Ну, у меня все равно нет времени на гольф. Пойдемте, девочки. Увидимся в школе, – бросил он через плечо, садясь в машину.
– Пока, – проговорила Софи ему вслед.
– Чем это так воняет? – Сюзанна сморщила нос, когда он закрыл за собой парадную дверь.
Хелен вышла в коридор, держа на руках Нормана, словно меховой щит.
– Это Норман, – сказала она. – Точнее, его туалет.
– Ух ты, ух ты! – вскричала Клодия. – Вы завели кота! Можно взять его на руки?
Хелен едва не остолбенела. Неужели Клодия улыбается?! Хелен еще не доводилось видеть на лице девочки хотя бы выражения радости, но… да, она несомненно раздвинула губы в улыбке. «Слава богу, – подумала Хелен. – Я выиграла».
– Ну конечно, возьми, – сказала она, отдавая Нормана. – Мы завели его для тебя – подарок к дню рождения. Можешь считать, что он твой.
– Не люблю кошек. – Сюзанна прошла через коридор в гостиную.
Великолепно.
– Но ты ведь любишь, не так ли, Клодия? И… я заодно принесла домой кучу косметических пробников – подарок одного клиента. Можете порыться в них. Пойдем, Сюзанна, посмотрим, найдется ли там что-нибудь тебе по вкусу.
– Ик, – сказала Клодия, зарывшись носом в мягкую спину кота.
– Классно, – сказала Сюзанна.
– Откуда он взялся? – спрашивала Клодия. Хелен позволила себе улыбнуться девочке.
– Из приюта «Кошачьи лапки», недалеко отсюда.
– И вам просто так его отдали?
– Да…
– Они не имели права. – Клодия перестала улыбаться. – Мало ли кто вы. Они должны были сначала проверить ваши бытовые условия и все такое.
– Мы ведь не кто угодно, ведь так, подумай, Клодия, – сказал Мэтью, пытаясь разрядить обстановку.
– Но они этого не знают! А что, если к ним заявится маньяк и попросит: «Дайте мне эту зверюшку», и они дадут, а маньяк будет плохо с ней обращаться и мучить?
Хелен увяла. Хорошая минутка закончилась.
– Ты права. – Она наклонилась и почесала Нормана за ухом. – Именно поэтому мы и пошли туда, потому что, если они намеревались отдать его любому, кто ни попросит, тогда лучше, чтобы они отдали его нам, чем кому попало. Потому что мы знаем, что будем хорошо обращаться с ним. Мы знаем, что все животные из приютов «Баттерси» и Королевского общества защиты животных от жестокого обращения попадают в хорошие дома, потому что тамошние служащие проверяют своих клиентов. Но кто знает, где бы мог, в конце концов, оказаться бедный старый Норман, если бы мы его не взяли?
