Ты — рядом, и все прекрасно… - страница 19

Шрифт
Интервал
стр.
У которой четверо в завалах,
«Ты не простудился бы, сынок!» —
Ласково спасателю сказала…
2
Не уснуть. На сердце тяжкий камень.
На душе невыносимый груз.
Замело Армению снегами —
И уже я в горы не прорвусь.
Не прорвусь в палатки продувные,
Чтоб людей измученных обнять…
Слышу, слышу ваши позывные:
«Помоги в беде, Россия-мать!»
Ты уже спасла кого сумела
В самый первый, самый страшный час.
Но должны мы этой ночью белой
Знать, что помнит Родина о нас.
Этой ночью, белой от метели,
Этой ночью, черной от тоски,
Как бы мы почувствовать хотели
Теплоту протянутой руки!
3
Бог войны громыхает,
Проходя Ереваном.
Смотрит Ленин на пушки
С выражением странным.
Как живется вам, танки,
В этой грустной столице? —
Зачехленные пушки,
Зачехленные лица.
Что, что все это значит?
Карабах… Сумгаит…
Площадь Ленина плачет
И зубами скрипит…

«Во второй половине двадцатого века…»

Во второй половине двадцатого века
Два хороших прощаются человека —
Покидает мужчина родную жену,
Но уходит он не на войну.
Ждет его на углу, возле дома, другая,
Все глядит на часы она, нервно шагая…
Покидает мужчина родную жену —
Легче было уйти на войну!

«Я боюсь просыпаться ночью…»

Я боюсь просыпаться ночью,
Не уснешь до утра потом.
Будешь слушать, как мыши точат
Одряхлевший, холодный дом.
Будешь слушать, как ветер вьюжит,
Голосит про окопный край…
Отчего же такая стужа,
Словно кто-то не верит в май?
Словно я перестала верить,
Что в одну из весенних дат
Неожиданно охнут двери
И, бледнея, войдет солдат.

«Когда умирает любовь…»

Когда умирает любовь,
Врачи не толпятся в палате,
Давно понимает любой —
Насильно не бросишь
В объятья…
Насильно сердца не зажжешь…
Ни в чем никого не вините.
Здесь каждое слово —
Как нож,
Что рубит меж душами нити.
Здесь каждая ссора —
Как бой.
Здесь все перемирья
Мгновенны…
Когда умирает любовь,
Еще холодней
Во Вселенной…

«Все говорим…»

Все говорим:
«Бережем
Тех, кого любим,
Очень».
И вдруг полоснем,
Как ножом,
По сердцу —
Так, между прочим.
Не в силах и объяснить,
Задумавшись над минувшим,
Зачем обрываем нить,
Которой связаны души.
Скажи, ах, скажи:
Зачем?
Молчишь,
Опустив ресницы.
А я на твоем плече
Не скоро могу забыться.
Не скоро растает снег,
И холодно будет долго…
Обязан быть человек
К тому, кого любит,
Добрым.

«Живых в душе не осталось мест…»

Живых в душе не осталось мест —
Была, как и все, слепа я.
А все-таки надо на прошлом —
Крест,
Иначе мы все пропали.
Иначе всех изведет тоска,
Как дуло черное у виска.
Но даже злейшему я врагу
Не стану желать такое:
И крест поставить я не могу
И жить не могу с тоскою…

«В душе – словно марш похоронный…»

В душе – словно марш похоронный…
Декабрь, а дождь моросит.
Как черная тряпка, ворона
На мокрой осине висит.
Я траурность песней нарушу,
Возьму свое сердце в тиски.
За шиворот вытащу душу
Из мутной декабрьской тоски.

«Я все познала…»

Я все познала:
Высоту любви —
Той самой,
Что единственная все же.
И увлечения.
И пытку ложью.
И… Родину,
Лежащую в крови.
В крови войны.
В крови гражданских битв…
Нет сил ни для борьбы,
Ни для молитв…

«Знать, была моя жизнь…»

Знать, была моя жизнь
Слишком яркой и пестрой
Там, где счастье с отчаяньем
Родные сестры.
В поднебесье взлетала
И падала в бездну.
Мнилась хрупкой любимым,
Нелюбимым – железной.
Как мне было отлично!
Как бывало мне плохо!
И со мной, словно с мышью,
Играла эпоха.
Не со мною одною —
Если б только со мною! —
А со всею страною,
Несуразной страною.
Придавила Неправда
Мою душу плитою.
Я осталась живою,
Хоть немногого стою,
Потому что не месяц
И не годик терпела,
Погубив свою душу,
Осквернив свое тело…
Разорву сухожилья,
Выгну слабую спину —
И, быть может, плиту
С бедной совести скину…

«Теперь не умирают от любви…»

Теперь не умирают от любви —
Насмешливая, трезвая эпоха.
Лишь падает гемоглобин в крови,
Лишь без причины человеку плохо.
Теперь не умирают от любви —
Лишь сердце что-то барахлит ночами.
Но «неотложку», мама, не зови,
Врачи пожмут беспомощно плечами:
«Теперь не умирают от любви»…

Ума холодные наблюдения…

Потрясение

Один писатель так был потрясен,
Что, речь держа во время похорон,
На нервной почве, вместо слов о друге,
Вдруг стал перечислять… свои заслуги.

Мэтр

Кропал стишки – увы, напрасный труд!
Создал роман – не преуспел опять!
И «сослан» был за то в… литинститут,
Читать дальше
стр.
Похожие книги
Стихи о вампирах
Бабья доля
Обстановочка
Музыка жизни
Проза (1966–1979)
Планета «Юлия Друнина», или История одного самоубийства
Строки, добытые в боях
Полынь
Всепрощающая любовь
Избранное
Medium AEvum II[сборник стихотворений 1990-х гг.]
«Окна» РОСТА (1920)