Зрителей особенно поражал трюк, когда я пулей разрезал игральную карту с ребра и верхняя половинка так и взмывала в воздух. Но, пожалуй, больше всего пользовалось успехом стрельба «в точку», то есть пуля в пулю, от чего на мишени образовывалась одна пробоина, называемая у снайперов «колодцем». Поэтому добровольных ассистентов у меня в это время всегда было достаточно. Находилось даже немало отчаянных. В Лысове один молодой человек вышел на арену и потребовал, чтобы я одним выстрелом выбил гривенник, который он тут же зажал зубами на ребро. Отказаться — укрепить его не доверие. И только ли его? И все же я колебался. Но когда услышал, как замерли зрители, и уловил в глазах не знакомца вызывающую усмешку, вскинул винтовку и, едва успев навести на цель, выстрелил… И тут же меня бросило в жар — юноша резко качнулся вперед. Я подскочил к нему и вздохнул с облегчением: крови не было. Просто мой неожиданный искуситель хотел найти монету, которая была выбита первой же пулей. Мы пожали друг другу руки. Я улыбнулся. Может быть, именно тогда я понял значение цирковой улыбки. Если артист на манеже улыбается — все в порядке. А что он при этом испытывает, про то знает только он сам, и знать этого никому другому не нужно. «Улыбка — это флаг корабля»!
Но бывали дни, когда решительных и отчаянных в публике не находилось, на этот случай я всегда договаривался с кем-нибудь из служителей цирка. В одном из цирков был у меня такой парень по имени Семен, как говорится, тридцать три раза некрасивый. Гримасы страха, которые он иногда выделывал, были так смешны, что я часто хохотал вместе со зрителями. Но тогда рука начинала дрожать и становилась неверной. Огромным усилием воли приходилось подавлять смех, чтобы довести номер до конца.
Прошло еще какое-то время, и мне начало казаться, что в моем номере мало захватывающего, скучноват он.
Я чувствовал, что снайперский номер вряд ли обеспечит мне в цирке то положение, которое хотелось занять. Ведь без здорового честолюбия нет настоящего артиста.
Эта общая неудовлетворенность, несмотря на успех, не давала покоя, все хотелось чего-то необычного. Я даже надумал отправиться в кругосветное пешее путешествие. Обратился в соответствующие организации за помощью. Из одной мне пришел такой курьезный ответ: «Ввиду того, что цель предполагаемого путешествия не имеет отношения к советской физкультуре, Высший совет физической культуры разрешить, а равно и запретить этого путешествия не может».
Пока я раздумывал над этим забавным ответом, получил заманчивое предложение. Служил в Оренбургском цирке билетером некто И. Шпякин. Но на самом-то деле никакой он не билетер, а ловитор. В данный же момент находился, как говорят в цирке, «на якоре» и ждал у моря погоды. Не было у него ни партнеров, ни аппаратуры. Присмотревшись ко мне, он предложил создать номер воздушного полета, конечно, подобрав кого-нибудь еще.
Это меня обрадовало. Ну как же! Воздушный полет! Романтика и классика цирка.
Я согласился. Быстро нашли партнеров — инструкторов физкультуры И. Судакова, С. Шпагина, А. Мячина; четвертым был хозяин обувного магазина в Оренбурге В. Галаган. Репетировали мы в цирке Кудрявцева — нам разрешили тренироваться только час в день, с шести до семи утра.
Номер сделали быстро, работая порой с излишней смелостью, рискуя жизнью, и начали выступать под псевдонимом Альби.
Неожиданно для себя я довольно скоро превратился в заправского вольтижёа. И дней через пятнадцать после начала репетиций уже крутил полтора сальто в ноги. Нет слов, чтобы рассказать, какой я ходил гордый и важный. Гуляя по улицам, с виду обыкновенный, как все, я втайне взывал к каждому встречному: «Посмотрите, неужели вы не чувствуете, вот идет настоящий воздушный гимнаст, вольтижёр, он крутит полтора сальто в ноги и парит над сеткой, как орел». И хотя никто из прохожих этого не замечал, афиши, расклеенные по городу, вроде таких: «Люди-птицы», «Рожденным ползать — летать не суждено» — еще больше наполняли меня гордостью.
Раньше директора цирков требовали от артистов показать в последние дни гастролей что-нибудь необычайное, конечно в соответствии со способностями исполнителей и стилем номеров. Реклама в таких случаях не отличалась скромностью. Например, в городе Лысове была выпущена афиша:
