— Ты недалек от истины. Ты проснулся перед полуночью, выпил пол-литра воды и снова лег в постель.
— Я ничего не помню, — признался Джейк.
— Ты устал.
— Если я лежал в твоей постели и ничего не помню, дорогая, значит, мне действительно хотелось спать.
Эми внешне сохраняла полное спокойствие, но щекам ее стало горячо. Кровь Джейка тоже разгорелась, когда он представил себе то, что могло произойти между ними.
— Сейчас ты выглядишь лучше.
Джейк потрогал щеки.
— Я выгляжу ужасно. Мне нужно принять душ и побриться. Может, это оживит мою память?
Нежный румянец на щеках Эми стал ярче, и она отвернулась.
— Не забыл, где ванная? Первая дверь налево, — напомнила она после длительной паузы. Потом спросила: — Ты остаешься, Джейк? Надо предупредить Дороти относительно обеда…
— Тебе нужно, чтобы я остался?
Эми почувствовала волнение, удовольствие, радость. Он спрашивает, хочет ли она, чтобы он остался, значит, их отношения меняются к лучшему, хотя по-прежнему далеки от идеала.
— Нет, Джейк, — ответила она. — Как видишь, акт милосердия с твоей стороны совершенно не обязателен. — Она улыбнулась. — Ты желанный гость, но…
— Не обязателен… Ты уверена? Просто я никому не сообщил о возвращении. Были выходные… — Он взглянул на часы. — Мне надо появиться в офисе, прежде чем поползут слухи о том, что я пропал. Ты же знаешь, как бывает. Босс исчезает на целые сутки, и все думают, что компания переживает упадок, и начинают паниковать.
— Я понимаю. У тебя ответственность.
— У меня компания, Эми.
— Тебе нравится, когда за тобой присматривают.
Ответ, который она получила, удивил ее.
— Как и тебе, — отозвался Джейк.
— Нет… — заявила Эми. — Ну, может быть… Если хочешь перекусить перед уходом, Дороти тебя накормит.
— Эми… — Она продолжала пристально смотреть на монитор, но Джейк видел ее отражение на экране, быстрое сверкание глаз, выдававшее ее борьбу со слезами. — Все дело во мне. Ты все, на что может надеяться мужчина, чего он может желать…
— Если он способен на супружеские отношения…
— Ты не понимаешь…
— Не понимаю? — Эми повернулась. — Что бы с тобой ни случилось, как бы сильно ты ни был обижен, ты не должен позволить несчастью управлять твоей жизнью. Ты можешь измениться, взять свою жизнь в свои руки…
— Я держу свою жизнь в своих руках.
— Нет, дорогой, ты только так считаешь. Ты идешь по линии, прочерченной кем-то другим, но можешь сойти с нее, если только захочешь.
— Слишком поздно. Я такой, каким меня сделала судьба.
— Ты можешь быть кем захочешь. Выбор за тобой. Ты можешь быть мужчиной, который по прихоти судьбы создает ребенка. И ребенок для него — неудобство, которое следует отмести в сторону, забыть так же, как твои родители забыли тебя.
Джейк похолодел.
— Я никогда не забуду…
— Или ты можешь стать отцом.
— Что все это значит?
— Ты знаешь, — продолжала Эми. — В душе ты прекрасно знаешь, что отец — человек, держащий крохотную ручку, когда ребенок делает первые шаги. Отец всегда рядом. Он болеет за свою дочь на школьных соревнованиях и утешает ее, если она пришла к финишу последней. Отец беспокоится, когда дочь уходит на первое свидание с мальчиком, который — он уверен — разобьет ей сердце, потому что сам когда-то был таким же. И он готов поддержать ее, повести к алтарю в самый важный день ее жизни.
— Я ничего не знаю и не умею! Как научиться этому, когда рядом никогда никого не было?
— Только протяни руку, Джейк… и рядом появится человек, который научит что делать.
А если остаться с Эми? Тогда навсегда рухнет заботливо возведенная им стена. Остаться с ней все равно что шагать в темноту. Но никогда такая перспектива не казалась столь заманчивой. Или ужасающей.
Эми наблюдала за внутренней борьбой Джейка. Она видела эту борьбу в его глазах, потемневших от боли воспоминаний. Больная нога не позволяла ей подойти к нему, обнять и утешить. Надо было остаться в постели, дождаться его пробуждения, чтобы обнять его, показать, что любви не надо бояться, что это чувство не обкрадывает душу, а наполняет ее сладостью… Но захотел бы Джейк проснуться и обнаружить ее рядом?
Зазвонил стоящий рядом телефон. Эми схватила трубку:
