— Я не уверена, — ответила она. — Сейчас еще рано загадывать.
— Как это вообще получилось, что вы стали ведущей радиопередачи?
Сьюзен рассказала, как Недда познакомила ее с прежней ведущей, как работала на Недду, пока училась на юридическом факультете, как оставила работу в конторе окружного прокурора округа Уэстчестер и вернулась к учебе.
Наконец за рюмкой бренди Сьюзен сказала:
— Обычно роль слушателя исполняю я. Хватит, мы слишком много говорим обо мне.
Райт сделал официанту знак принести счет.
— А мне кажется, что слишком мало.
* * *
«В общем и целом получился очень приятный вечер», — решила Сьюзен, ложась в постель.
Часы показывали без десяти одиннадцать. Вот уже двадцать минут, как она вернулась домой. Когда она хотела распрощаться со своим спутником у подъезда дома, Алекс сказал:
— Отец учил меня провожать даму до самых дверей, чтобы не сомневаться, что она в полной безопасности. Не беспокойтесь, я вас не задержу, сразу же уйду.
Он настоял, что поднимется вместе с ней на четвертый этаж и дождется, пока не закроется дверь квартиры.
«Что ни говори, а все-таки в старомодной любезности есть своя прелесть», — сказала себе Сьюзен, выключая свет.
Она устала, но никак не могла отрешиться от событий прошедшего дня, перебирая в уме все, что случилось и чего не случилось. Она вспомнила о Дональде Ричардсе, авторе книги «Пропавшие женщины». Он оказался интересным гостем. И ему очень хотелось, чтобы его пригласили на многообещающую, но, увы, так и не состоявшуюся встречу с Карен.
Теперь Сьюзен неловко было вспоминать, как она с порога отмела его просьбу принять участие в том, о чем могла бы поведать Карен.
Даст ли Карен знать о себе снова? Может, стоит обратиться к ней в завтрашнем эфире и попросить связаться с доктором Сьюзен хотя бы по телефону?
Уже засыпая, Сьюзен ощутила подсознательную тревогу. Она уставилась в темноту, пытаясь осознать, что заставило ее внутренне насторожиться. Очевидно, что-то случилось, она что-то такое видела или слышала в этот день… нечто такое, на что ей следовало обратить внимание. Но что же это было?
Понимая, что сейчас она слишком устала, чтобы сосредоточиться, Сьюзен повернулась на другой бок и решила, что утро вечера мудренее. Она подумает об этом завтра.
Хильда Джонсон проспала пять часов и проснулась в десять тридцать вечера, чувствуя себя освеженной и слегка проголодавшейся. Решив, что чашка чая с поджаренным хлебцем ей не помешает, она села в постели и потянулась за халатом. Кроме того, хотелось посмотреть, не покажут ли ее еще раз в одиннадцатичасовых новостях.
После новостей она снова ляжет и помолится за Кэролин Уэллс, бедную женщину, попавшую под колеса фургона.
Она знала, что капитан Том Ши придет в участок ровно в восемь утра. И к этому часу она уже будет его ждать. Завязывая кушак своего полубархатного халата, Хильда мысленно вспомнила лицо мужчины, который на ее глазах толкнул миссис Уэллс под машину. Теперь, когда первый шок прошел, она вспомнила его лицо более отчетливо. Она не сомневалась, что утром сумеет дать полицейскому художнику толковое описание преступника.
Почти семьдесят лет назад она сама училась рисовать и делала успехи. Мисс Данн, ее учительница в начальной школе, поощряла ее к дальнейшим занятиям, уверяла, что у Хильды есть настоящие способности, особенно к рисованию портретов, но в тринадцать лет пришлось идти работать, и времени для занятий рисованием совсем не осталось.
Но она, конечно, не совсем забросила эскизы. За прошедшие годы она частенько брала на прогулку в парк альбом для зарисовок и заправленное тушью «вечное перо», а потом вставляла скетчи в рамочки и дарила их друзьям на день рождения. Правда, в последнее время она этим не занималась. Друзей у нее осталось мало, а пальцы так свело артритом, что она с трудом удерживала перо.
И все же, если удастся набросать лицо этого человека прямо сейчас, пока оно еще свежо в памяти, будет гораздо легче описать его в полиции.
Хильда подошла к секретеру красного дерева, доставшемуся от матери и занимавшему почетное место в крошечной гостиной. Она открыла крышку, служившую письменным столом, и подтянула стул. В выдвижном ящике хранилась стопка почтовой бумаги с тиснением, которую ее подруга Эдна подарила на прошлое Рождество. Листы были крупные, солнечно-желтого цвета, а по верхнему краю шла надпись: «Bon mot для вас от Хильды Джонсон».
