Но дальше дело пошло хуже. Элиот приступил к осмотру зрачков. Плавно поворачивая голову девочки слева направо, он заметил, что зрачки остаются неподвижными. Он надавил на грудину, и мышцы в зоне запястья сократились. Элиот нахмурился.
– Это не очень хорошо, да, доктор? – спросил мистер Романо, внимательно наблюдавший за ним.
Элиот решил не опережать события.
– Пока еще рано делать выводы. Подождем результатов полного обследования.
Томограмма была готова через несколько минут. Когда Элиот поднес снимок к свету, он уже догадывался, что увидит.
– Отек в области мозжечка? – спросил Линг.
– Да, – вздохнул Элиот.
– Ну что, доктор? – мать Аннабель, сдерживая слезы, бросилась к Элиоту.
Он сочувственно посмотрел на нее. Ему очень хотелось сказать что-нибудь обнадеживающее, но это было бы неправдой.
– Мне очень жаль, но у вашей дочери инсульт. Состояние критическое.
Наступила тишина. Казалось, она будет длиться вечно. Но вот до родителей дошло, что сказал врач. Мать с трудом сдерживала рыдания, отец не желал сдаваться.
– Но она же дышит! Она еще жива! – воскликнул мистер Романо.
– Пока жива. Но отек будет увеличиваться, ограничивая возможности дыхательной системы, и сердце остановится.
– Но ее можно подключить к приборам искусственного дыхания!
– Да, но, к сожалению, это ничего не изменит.
Шатаясь от горя, отец подошел к до чери.
– Как… как у нее мог случиться инсульт? Ей же только пятнадцать лет!..
– Это может случиться с кем угодно и когда угодно, – ответил Элиот.
Солнце проникало сквозь жалюзи, заливая комнату ярким светом, играя в волосах девочки. Казалось, Аннабель просто заснула, невозможно было поверить, что она уже никогда не проснется.
– Вы что, даже не попытаетесь сделать операцию? – спросила мать, все еще не веря, что это конец.
Муж подошел к ней и взял за руку. Элиот посмотрел на нее и тихо сказал:
– Больше ничего нельзя сделать. Мне очень жаль.
Он хотел бы остаться с ними, разделить с ними горе, поддержать, но знал, что слова здесь не помогут. За ним пришла медсестра. На три часа была назначена операция, и он уже опаздывал. Элиот обязан был спросить родителей, согласны ли они отдать органы дочери на пересадку. Начался бы сюрреалистический разговор, Элиот убеждал бы безутешных родителей, что смерть их дочери может спасти жизнь другим детям. Да, Элиот должен был это сделать, но не смог, не решился.
Он вышел из палаты в ярости от собственного бессилия. Перед тем как подняться в операционную, он зашел в туалет, чтобы умыться.
«У меня никогда не будет детей, – поклялся он себе. – Я не хочу видеть, как они умирают».
Если Илена не может этого понять, тем хуже…
* * *
Орландо, Флорида
1976 год
На зоологический парк «Мир океана» опускался вечер. Последние лучи солнца причудливо освещали кипарисы, а немногочисленные посетители неспешно направлялись к выходу.
Илена наклонилась над бассейном с касатками, подзывая Аннушку, самую крупную из «китов-убийц», живших в дельфинарии.
– Привет, моя красавица!
Она схватила касатку за плавник и заставила перевернуться на спину.
– Не волнуйся, больно не будет, – сказала она, перед тем как сделать укол. Ей нужно было взять у Аннушки кровь для анализа.
Действовать нужно было осторожно. Касатки считаются самыми умными из китообразных, но они же отличаются и особой жестокостью. Несмотря на симпатичный и безобидный вид, Аннушка была монстром длиной шесть метров и весом четыре тонны и могла убить человека ударом хвоста, откусить руку или ногу острыми зубами, а их у нее было пятьдесят! Илена всегда старалась добиться согласия животного, превращая лечение в игру. Обычно у нее не возникало проблем. У Илены было особое чутье, которое никогда ее не подводило.
– Ну вот и все, – сказала она, вытаскивая иглу из тела животного.
Вознаграждая касатку за терпение, она бросила ей замороженной рыбы и погладила.
Илене нравилась ее работа. Она отвечала за физическое и психическое здоровье животных в дельфинарии, следила, чтобы воду в бассейнах меняли регулярно, контролировала процесс кормления и помогала дрессировщикам. Чтобы у такого молодого сотрудника, да еще и женщины, было столько обязанностей – такое встречалось редко.
