Я встаю, чувствуя себя немного смущенным, так как Анита последняя в списке тех, кого я ожидал здесь увидеть.
Я молча разглядываю ее, а сам думаю, где же спряталась Дана. Но Анита, видимо, умеет читать мысли:
– Не утруждайте себя… – лениво произносит она. – Я проскользнула между пальцами у мисс Шерлок Холмс. – И прежде чем я успеваю отреагировать на ее слова, она проходит мимо меня и садится в кресло. Я следую ее примеру и по пути задергиваю шторы.
Я сижу и молчу.
«Как выйти из этого положения, не нарушая рамок вежливости? – думаю я. – Если Серф узнает об этом визите, меня ждут неприятности. Да и ее тоже, ведь не зря она приехала одна и в такое время, когда я один».
– Что вы хотите, миссис? – говорю наконец я.
– Дело в том… Короче, я не люблю, когда за мной шпионят, и хотела бы знать, чем это вызвано.
Я удивлен, что ей удалось вычислить Дану, которую я знаю как очень осторожную особу. Я начинаю жалеть, что не послал в помощь Дане Бенни: когда слежку ведет один агент, всегда есть доля риска.
– Спросите об этом своего мужа, – отвечаю я. – Кстати, я не думаю, что он одобрит ваш визит сюда.
Она смеется. У нее красивые зубы, и она охотно демонстрирует их.
– О! Существует множество вещей, о которых мой муж и не подозревает. Одной меньше, одной больше… вы понимаете? У вас есть сигареты?
Я протягиваю пачку, и пока она стучит кончиком сигареты по ногтю большого пальца, замечаю:
– Не ожидал я сегодня гостей…
– Тогда покончим побыстрее, – она закуривает. – Почему эта женщина шпионит за мной?
– Я же сказал, чтобы вы задали этот вопрос мистеру Серфу.
– Вы не очень-то любезны. Я-то думала, что вы будете рады меня увидеть. Большинство мужчин получают от этого удовольствие. У вас найдется что-нибудь выпить?
Бутылки выстроены на столе вдоль стенки. Я встаю и в полной тишине готовлю два «хейболла». Протягиваю ей стакан, и она снова улыбается мне. Когда вам адресуют такую улыбку, у вас невольно появляется ощущение, что вы ступаете на опасный путь…
– Спасибо, – она опускает ресницы. – Вы здесь один, не правда ли?
– Да. Как вам удалось найти мою хижину?
– О, это было нетрудно. Я видела вашу машину и узнала, что она принадлежит «Универсал-сервис». Лакей сообщил мне ваше имя. Осталось перелистать справочник – и вот я здесь.
Неудивительно, что частные детективы жалуются на безработицу.
– Вы – частный детектив?
– Нет.
– Что точно обозначает «Универсал-сервис»?
– Организация, которая занимается любыми делами, если только они не выходят за рамки закона.
– Вы считаете корректным шпионить за женщиной?
– Это зависит от женщины, миссис.
– И мой муж нанял вас, чтобы вы следили за мной?
– В самом деле? Не помню, чтобы я говорил нечто подобное.
Она отпивает немного виски. Затем ставит стакан и начинает внимательно рассматривать меня. Не думаю, что в моем лице есть что-либо интересное. Скорее, она старается загипнотизировать меня.
– Почему эта женщина следит за мной?
Мы начинаем все по второму кругу. По крайней мере, я даю тот же ответ, что и в первый раз.
Она пожимает плечами и быстро оглядывается. Мое жилище не представляет интереса для жен миллионеров. Мой бой-филиппинец старается, чтобы в нем было не грязнее, чем в конюшне, но не более того. Мебель стоит столько же, сколько ковры и картины, то есть очень недорого. Но мне нравится моя хибара.
– Вы зарабатываете не слишком много денег, – констатирует она.
– Почему вы так думаете?
Я поворачиваю стакан таким образом, чтобы на него падал свет, и любуюсь цветом жидкости.
– Если судить по внутреннему убранству, ваш заработок оставляет желать лучшего.
– Пожалуй, – соглашаюсь я. – Но я и не претендую на многое. Все зависит от того, что считать ценностью. Естественно, я не могу оплатить бриллиантовое ожерелье, но, во всяком случае, зарабатываю больше, чем какая-то манекенщица, и при этом забавляюсь вовсю.
Это действует. Она поджимает губы и краснеет.
– Вы хотите сказать, что у вас нет необходимости выходить замуж за счет в банке, не так ли? – говорит она. Глаза ее горят.
– Что-то вроде этого.
– Но чек на тысячу долларов вам, тем не менее, пригодился бы?
Она восхитительна, но находиться с ней наедине – опасно. К тому же фамилия Серф действует на меня угнетающе. Я встаю.
