- Но эти, Игроки, говорили, что они за все годы получили большое удовольствие, и поощрение я всё-таки заслуживаю. Если я в последний день своей жизни найду двадцатилетнего юношу, у которого идёт первый день его двадцатилетия, то смогу передать ему Дар с указаниями, как им пользоваться при условии, что юноша согласится продолжить моё дело. То есть устроить кому-нибудь Апокалипсис... Вот, я тебя и нашёл, Макс. Умоляю - согласись. Тогда у меня ещё будет шанс.
Я задумался. Если предположить, что такое может быть - стать всемогущим убийцей и сталкивать народы и государства в кровавой бойне? Или пытаться воплощать какую-то безумную идею о "мировой революции"? Стоп, а если?...
У меня в голове мелькнули очень интересные мысли! "Только не думать, только не думать", - лихорадочно повторял я себе. Но мой собеседник, увлечённый собственными переживаниями, похоже, в данную минуту не концентрировался на чтении содержимого мой черепной коробки.
- Ты уверен, Василий Фёдорович, что эти инопланетяне тебя не облапошат, как последнего лоха?
- Конечно, я не уверен, но у меня нет выбора. А так хоть какая-то надежда, понимаешь?
- А почему же именно такие условия: юноша в первый день двадцатилетия в твой последний день? Почему срок именно семьдесят лет? Почему, скажем, не пятьдесят или не сто?
- Да ну я-то откуда знаю?! Это их какие-то придумки, извращенцев.
- Ага, они - извращенцы, а ты - боец за дело угнетённых народов? Ха!
- Да ты к словам не цепляйся. Я же хорошего хотел.
- Все хорошего хотят, - покивал я. - Ладно, значит, всю Землю колбасить не обязательно?
- Да нет, конечно. Локальный, но достаточно масштабный, так сказать, Апокалипсис им вполне подходит. Они же как в театрах глазеют, удовольствие растягивают. Ну а нам из этого нужно извлечь свою пользу, верно я говорю?
- Хм, верно-верно... - сказал я, энергично растирая ладонью подбородок и лихорадочно стараясь загнать мыслишки поглубже.
- Так ты согласен? Да, Максим? - В голосе Буравлёва зазвенела надежда.
- А ты меня, всё-таки, не дуришь? - поинтересовался я, чтобы проверить его окончательно.
- Дуришь? Да что ты! Ах ты, господи! Я тебе сейчас покажу...
Он нервно засуетился, посмотрел на свои часы, пробормотал "Времени ещё немного есть...", после чего крепко схватил меня за руку и сказал:
- Приготовься!
- Это ещё к чему...? - начал, было, я, но не успел даже фразу закончить.
Заметить сам момент смены обстановки даже не удалось, но мы уже не сидели на скамейке в парке моего города, а стояли на девственном ледяном карнизе. Вокруг вздымались величественные горы и, видимо, мы находились где-то очень высоко, поскольку воздух был явно разрежён.
У меня в прямом и переносном смысле перехватило дух. Кроме того, в моей легкой ветровке я сразу почувствовал дикий холод - градусов двадцать ниже нуля, не меньше!
- Убедился? - самодовольно изрёк старик, выглядевший совершенно спокойным. - Мы сейчас в Гималаях, в районе восхождения одной международной альпинисткой экспедиции. Вон, они как раз лезут.
Он кивнул куда-то за кромку ледяной стены, и я осторожно, чтобы не поскользнуться, подошёл к краю обрыва и посмотрел вниз. Действительно, метрах в пяти ниже карабкался первый альпинист в оранжевой куртке.
- Убедился? - повторил Василий Фёдорович.
- У-у-бедился, - ответил я, стуча зубами. - Как бы снова в тепло перебраться?
- Пятнадцать минут у меня осталось. Давай руку! - потребовал он.
Впрочем, Буравлёв мог этого и не требовать: мне совершенно не улыбалась перспектива остаться на этом пронизанном ветром уступе, и я схватил протянутую мне старческую ладонь, как спасательный круг.
Мы вновь очутились на скамейке в парке. Было изумительно тепло, и я потёр уже слегка завядшие уши. Старик же, казалось, и не замечал смены температур.
- Так ты согласен принять мою эстафету? - с несколько необычным для него пафосом спросил он.
- Так как же вы мне эту штуку передадите, если снять её с вас невозможно? - Я снова переключился на "Вы" - полёты сквозь пространство вызывали невольное уважение.
- Дурачок, ты, Макс, - словно добродушный дедушка усмехнулся Василий Фёдорович. - Именно я и могу её снять с себя в эти свои последние минуты. Но после того как это устройство надето на выбранного другого, только тот новый обладатель сможет сделать это, когда придёт срок.
