— Одри, — зашипел Бенжамин, — Одри, сейчас же пройди ко мне в кабинет… Я только подпишу необходимые бумаги и приду к тебе…
Одри, словно не расслышав слова отца, продолжала изучать сидящих в зале норвежцев. Те с любопытством смотрели на дочь будущего компаньона.
— Одри…
— Ну что, папа, — тоном избалованной девочки ответила та, — неужели я не могу тут постоять? Разве я кому-нибудь в чем-нибудь мешаю?.. — Она неожиданно обратилась к сидящему недалеко от нее седоволосому мужчине: — мистер норвежец, скажите, я мешаю вам?..
Тот ответил:
— Что вы, мисс… Наоборот — такая очаровательная девочка! Как можно подумать…
— Одри… — начал выходить из себя Бенжамин. — Одри, сейчас же выйди из зала!..
Та, демонстративно не замечая реплики отца, вновь обратилась к седовласому:
— Вы знаете, господин норвежец, у меня такое несчастье, такое несчастье…
Тот поспешил изобразить на лице сочувствие.
— Что-то случилось?..
— Да, — кивнула девушка. — Да, мистер норвежец, произошло большое несчастье…
— Что у вас произошло?..
— У нас такой паршивый городок…
Бенжамин, прекрасно понимая, что сейчас может произойти нечто ужасное, заметно побледнел.
— Одри… Одри, я очень прошу тебя, я тебя умоляю — пройди ко мне в кабинет… Этим господам совершенно неинтересны твои глупости…
Норвежцы, измученные хроническим похмельем, рассказами Хорна о ландшафтных и климатических достоинствах местности, куда им предстояло вложить деньги, и отсутствием настоящей культурной программы поняли, что сейчас может произойти что-то очень интересное. Никто уже не обращал внимания на Бенжамина — все внимание было обращено к его дочери.
— Почему же, — произнес седовласый норвежец, обращаясь, видимо, к Бенжамину, но, тем не менее, не сводя глаз с его дочери, — почему же, нам очень интересно, что собирается рассказать эта леди… Может быть, у нее действительно какое-то несчастье… Может быть, мы чем-то сможем помочь ей…
— Да, господа норвежцы, этот Твин Пикс — такой засраный городишко…
Бенжамину Хорну от этих слов едва не сделалось дурно.
Одри, переминаясь с ноги на ногу, продолжала:
— На редкость засраный городишко…
Седовласый бизнесмен сдержанно улыбнулся.
— Ну, и чем же он… — Не владея в достаточной степени местным жаргоном, он произнес: — чем же этот город не нравится вам, леди?..
— Понимаете, тут происходят совершенно непонятные вещи… На днях какой-то подонок — видимо, сексуальный маньяк — зверски убил мою подругу Лору…
При этих словах норвежцы насторожились. Седовласый, наклонившись к сидящему рядом товарищу, принялся что-то объяснять тому на своем языке.
— Да, в городе свирепствует настоящий Джек-Потрошитель… В тот самый день, когда на берегу океана — недалеко, кстати, от того места, где мой папочка собирается построить на ваши деньги свой оздоровительный комплекс, — так вот, как раз в нескольких милях оттуда, где обнаружили труп моей подруги Лоры, этот же, видимо, мерзавец, зверски трахнул еще одну маленькую
девочку — Роннету Пуласки… Вы не можете себе представить, что пережили ее бедные родители… Насильник лишил ее девственности — а Ронни была из семьи очень набожных католиков из Польши… Представьте себе, господа норвежцы, если бы вы привезли в Твин Пикс своих девственных дочерей, а какой-то мерзавец и негодяй поломал им целку…
Приоткрыв рот, Бенжамин принялся судорожно глотать воздух.
— Да, господа норвежцы, — как ни в чем не бывало, продолжала Одри, — вот такой у нас город, этот Твин Пикс… Вы спрашивали, какие у меня неприятности?.. Я честно и откровенно рассказала…
После этих слов Одри, провожаемая недоуменными взглядами норвежцев, удалилась.
Бенжамин, взяв себя в руки, откашлялся:
— Итак, господа, мы несколько отвлеклись… — Он постучал карандашом по трибуне, чтобы привлечь внимание, — итак, господа, продолжу…
Совершенно неожиданно для Бенжамина Хорна со своего места поднялся тот самый седовласый, который только что так участливо расспрашивал его дочь.
— Позвольте, — начал он, путая от волнения английские и норвежские слова, — позвольте, мистер Хорн, мы достаточно наслышаны о Твин Пиксе, и теперь сами хотели бы высказать по этому поводу кое-какие соображения…
