Гарольд, записывая, согласно кивал головой. — А ты откуда? — неожиданно спросила Донна. Гарольд встрепенулся и недоуменно посмотрел на девушку: ведь она должна была рассказывать, а не спрашивать. — Я? — переспросил он. — Конечно, ты, ведь о себе я уже рассказала. — Я — из Бостона, — Гарольд положил себе руку на грудь. — Далековато отсюда, — прикинула Донна. — Да, конечно, но вообще-то я вырос среди книг, — и Гарольд вновь приготовился записывать.
Но Донне не хотелось говорить о себе. Ей не терпелось, как можно больше выведать о хозяине этого таинственного дома. — Есть вещи, — сказала девушка, — о которых невозможно узнать из книг, — она немного подалась вперед, как бы стремясь стать ближе к Гарольду.
Парень отодвинулся вместе со стулом. — Донна, есть вещи, о которых вообще невозможно узнать, но, погружаясь в мир грез, можно найти ответы ми все свои вопросы, побывать там, куда невозможно попасть. Книги — это моя жизнь. Они более реальны, чем то, что ты видишь вокруг себя.
Донна смотрела на парня. Она заметила, что тот стесняется ее и волнуется когда говорит. — Ну ладно, Донна, продолжай, я ведь приготовился записывать, — и рука Гарольда вновь легла на раскрытую книгу. — Возможно, наши мечты более реальны, чем жизнь, — убежденно произнесла Донна. — Продолжай, продолжай, я буду записывать. Донна поднялась из кресла, как бы желая пройтись
по комнате и сосредоточиться. — А теперь — моя очередь, — выкрикнула девушка и, изловчившись, схватила с края стола дневник Лоры Палмер.
Она прижала тетрадь в кожаной обложке к своей груди и принялась отступать к дверям. — Ты что? Ты что? — испугался Гарольд, — мы же так не договаривались. — Я прочту его здесь, на лужайке, — Донна показала рукой на дверь. — Нет, Донна, я же просил тебя, дневник не должен покидать пределов этой комнаты. И вообще, мы же с тобой только начали… Ты же обещала мне, ты же ничего еще не рассказала…— Нет. Нет, — отступала к двери Донна, — мы прочтем его на лужайке. Я должна тебя вытащить на улицу. Сколько можно сидеть в этом горячем влажном воздухе? Я просто с ума схожу! — Донна, остановись. — Нет! — девушка уже взялась за ручку входной двери. — Донна, не надо, — Гарольд протянул к ней свою руку, но так и не решился прикоснуться. — Нет, я все-таки вытащу тебя на улицу, и мы прочтем дневник на лужайке.
Лицо Гарольда стало бледным. Донна распахнула дверь и вышла на крыльцо. Ее тут же ослепил яркий солнечный свет, очень яркий после темной комнаты.
Гарольд остановился на пороге. — Донна, не надо…— Я все-таки вытащу тебя на улицу. — Донна, я прошу…
Девушка сделала еще один шаг с крыльца. — Я прошу тебя, пожалуйста, не надо, — Гарольд умоляюще протянул к Донне руки, но та уже была в нескольких шагах от него. — Ну что же, Гарольд, чего ты боишься, выходи. Парень засомневался. Его лицо стало очень напряженным.
Он умоляюще смотрел па Донну. — Я не могу. — Ну, сделай же еще один шаг, выйди ко мне, — Донна прижимала к груди дневник Лоры Палмер.
Гарольд вздрогнул, как будто его пронзил электрический разряд, и сделал шаг на крыльцо. Он тут же прищурил глаза от яркого света и был не в силах сделать хотя бы еще один шаг. Его руки судорожно задрожали, и пальцы начали сгибаться. Глаза закатились, парень изогнулся, зашатался и рухнул прямо на крыльцо. — Гарольд! Гарольд! — испуганно закричала девушка, — что с тобой?
Парень не отвечал. Он только беззвучно вздрагивал, Хитам раскрытым ртом, побелевшими губами воздух.
Донна выронила дневник и бросилась к распростертому па крыльце парню. — Гарольд, Гарольд, прости меня, я не хотела.
Но Гарольд Смит ничего не отвечал. На его губах появились белые сгустки пены. Он судорожно открывал и закрывал рот. Парень напоминал рыбу, выброшенную на берег. — Гарольд! Гарольд! Сейчас, сейчас. Сейчас я тебе помогу.
Донна попыталась приподнять голову парня и положить ее себе на колени. Он все так же беззвучно вздрагивал, но его правая рука потянулась к дневнику Лоры Палмер и буквально сжала его, смяв твердую обложку. — Гарольд! Гарольд! Прости, я сейчас, я сейчас. — Все. Все, — прошептал парень. — Что все? Гарольд, что случилось? Тебе плохо? — Да, мне плохо, — прошептал он.
