В дверь нетерпеливо постучали.
– Сейчас выйду, – сказал Спектор, вытирая мокрое лицо рукавом.
Новый стук. На этот раз более громкий. Спектор со вздохом открыл дверь.
За ней оказался горбатый джокер в футболке с «Токинг Хедз». Он протолкался мимо Спектора и закрыл дверь. Глаза у уродца были мертвячьи – даже похуже, чем у Спектора.
– И тебя туда же, козявка.
Хватаясь за спинки сидений, Спектор вернулся на свое место, не дожидаясь ответа.
Он летел впервые. Самолет оказался неожиданно маленьким и трясся из-за того, что первый пилот назвал «небольшой турбулентностью». Спектор уже прикончил две бутылочки виски и попросил стюардессу принести еще пару. Вот только она так к нему и не подошла. Он сидел между парнем, который пилотировал вертолет во Вьетнаме, и каким-то репортером. Репортер возился со своим ноутбуком, а вот бывший пилот с момента посадки болтал не замолкая.
– Видишь ту рыжую бабу? – Спектор проследил взглядом за указующим пальцем до женщины, сидевшей через несколько рядов от них и смотревшей на них. Ее помада и обтягивающее трикотажное платье были ярко-малиновыми. Глаза у нее были зеленые и густо накрашенные. Она демонстративно облизывала губы. – Она меня хочет. Я знаю. Сильно хочет. Никогда не трахал бабу в самолете?
– Нет.
Спектор стучал пустыми бутылочками, зажатыми в потной ладони.
Бывший пилот откинулся на сиденье, стряхнул с лацкана нитку и втянул живот.
– Но суетиться не надо. – Он посмотрел в иллюминатор и толкнул Спектора локтем. – Видишь на крыле черные точки? Там клепки расшатываются. Господи, ненавижу летать в этих гробах. Как-то видел, как вот такой промахнулся мимо полосы в Вашингтоне. Живых не осталось. Если не погибнешь при падении, то сгоришь или задохнешься. Во Вьетнаме и то было безопаснее.
Спектор сунул бутылочки в карман пиджака и повернулся, ища взглядом стюардессу. Ее нигде не было видно. Небось в бизнес-классе ублажает какого-нибудь богатого идиота. Глупо было лететь эконом-классом – но он вырос в небогатой семье и остался пленником полученного воспитания.
– Пора действовать, – объявил бывший пилот.
Он встретился взглядом с рыжей девицей и медленно направился в заднюю часть самолета. Она ответила ему улыбкой, кивнула – и начала хихикать, когда он исчез в туалете.
– Не ведитесь на его разговоры, – проговорил репортер, не поднимая взгляда. Он был чуть старше тридцати, примерно одного со Спектором сложения и уже начал лысеть. – Эти малышки абсолютно надежны.
– Вот как, – откликнулся Спектор, стараясь, чтобы его слова звучали совершенно равнодушно.
– Ага. Он понял, что вы боитесь летать. Наверное, просто решил позабавиться за ваш счет.
Репортер закрыл компьютер и посмотрел на рыженькую.
– Надеюсь, он поанонирует всласть.
Стюардесса, коротко стриженная блондинка в слишком тесной для нее униформе, вручила Спектору пластиковый стаканчик со льдом и еще две мини-бутылочки виски.
– Спасибо, – сказал он, вытаскивая из бумажника некрупную купюру.
Он открыл одну из бутылочек и налил виски быстрее, чем она успела дать сдачу.
– Едете в Атланту на съезд? – спросил репортер.
– Э… нет. – Спектор сделал глоток прохладного виски. – Не особо интересуюсь политикой. У меня другие дела.
– Не интересуетесь политикой? – Репортер покачал головой. – Да ведь этот съезд – самый интересный после нью-йоркского в семьдесят шестом. Будет настоящая свалка. Лично я ставлю на Хартманна.
Он говорил так, словно ему назвали фаворита на скачках.
– Странные вещи случаются. Особенно в политике. – Спектор допил виски и открыл вторую бутылочку. Ощущение теплой пустоты стало приятно распространяться по его животу. – На вашем месте я бы все деньги на него ставить не стал.
Бывший пилот медленно прошагал по проходу, засунув руки глубоко в карманы. Он бросил на рыжую девицу возмущенный взгляд. Самолет тряхнуло – и его бросило на горбуна. На секунду рука джокера словно размазалась – и Спектору показалось, будто из подлокотника брызнули мелкие пылинки. Надо было надеяться, что это начало действовать виски.
– Верняка на свете не бывает, – добавил Спектор.
11.00
Пять телевизоров орали в гостиной многокомнатного номера, в котором команда Хартманна устроила свою штаб-квартиру, и каждый был включен на свой канал. На экране того, который был к Грегу ближе всего, Дэн Разер разглагольствовал с ветераном Уолтером Кронкайтом в специальном выпуске, посвященном съезду. Кронкайт как всегда говорил так, как должен вещать Вседержитель.
