За Андреа.
Мужчина, поспешно утащивший ее прошлой ночью из отеля, когда полицейские машины с мигалками и сиренами уже съезжались к месту недавнего сражения, в разговоре, продлившемся до самого утра, предложил ей одну вещь. Перед тем как он ушел по каким-то своим делам (даже журналистское любопытство не заставило ее по-настоящему заинтересоваться, по каким именно), она обещала подумать. Наверное, такое предложение было вполне естественным для советского шпиона, каковым он сам представился. Однако выросшую в глубинке и пересаженную в неврастенический сад нью-йоркской интеллигенции Сару оно шокировало, несмотря на то что она гордо считала себя закалившейся на улицах и в каморках Джокертауна.
И все же, все же… Грега Хартманна надо остановить. Грега Хартманна надо заставить расплатиться.
Однако Саре Моргенштерн не хотелось умирать. Не хотелось спешно уходить за Анди в ту тьму, которую она не могла считать благой. А именно это скрывалось за предложением Джорджа Стила – без особой таинственности, хоть и открыто не сформулированное.
«Но какие у меня шансы, когда за мной охотится это… это создание? Хохочущий искореженный парнишка в коже, который мурлычет себе под нос и проходит сквозь стены?..» Она не сможет прятаться вечно! И когда он ее найдет…
Она тряхнула головой, хлестнув кончиками волос по щекам, ослепленная неожиданными слезами.
На экране голубая девица отхватила Главный приз. Сара надеялась, что он принесет ей счастье.
15.00
– Прекрати!
Непрерывное сердитое перелистывание журнальных страниц прервалось.
– Почему? – вызывающе осведомился Блез.
Тах взял себя в руки, налил себе еще бренди.
– Я пытаюсь думать, а это меня сильно раздражает.
– Когда ты не в духе, то всегда начинаешь придираться.
– Блез, я тебя прошу!
Зажав трубку плечом, Тах позвонил Саре в номер. Далекие гудки безнадежно повторялись снова и снова.
Тах побарабанил пальцами по столу, нажал кнопку отбоя и позвонил администратору. Журнал Блеза испуганной птицей пролетел через комнату.
– Мне надоело сидеть и смотреть, как ты тупишь! Я хочу куда-нибудь пойти!
– Ты сам лишил себя этого права.
– Я не желаю дожидаться, когда за тобой явится ЦРУ!
Ухмылка парнишки была гаденькой.
– Иди к черту!
Занося кулак, Тахион бросился на него через комнату. Стук в дверь остановил его прежде, чем он успел ударить ребенка. В коридоре оказались Хирам и Джей Экройд. Хирам выглядел отвратительно. Лицо у Экройда оказалось опухшим и раздутым, расцвеченным красками, которых на нем быть не должно. У Тахиона противно сжался желудок, попытавшийся спрятаться прямо в позвоночник. Он неохотно отступил, чтобы они смогли войти.
Хирам проковылял к окну. Впервые за все годы знакомства с ним Тахион увидел, что туз не использует собственную власть над гравитацией, чтобы уменьшить свой вес.
Шаги Уорчестера тяжеловесно прогрохотали по номеру. Экройд сел на диван, положив себе на колени чехол для одежды. Молчание растянуло свою паутину между тремя мужчинами и подростком.
Экройд резко кивнул на дверь:
– Убери ребенка.
– Эй! – возмутился Блез.
– Блез, иди.
Тот с ухмылкой заявил деду:
– Кажется, я сам себя лишил этого права.
– ИДИ, дьявол тебя забери!
– Вот дерьмо: как раз тогда, когда стало наконец интересно. – Блез поспешно вскинул руку, останавливая протесты. – Эй, спокойно! Уже ушел.
Дверь за ним закрылась – и молчание возобновилось. Чувствуя, что его терпение вот-вот лопнет, Тах вскинул руку:
– Хирам, в чем, к черту, дело?
Тот не ответил.
Экройд сказал:
– Тебе надо провести анализ крови, док. Немедленно.
Тахион с усмешкой осмотрелся.
– Что? Прямо здесь?
Сыщик поморщился.
– Не тупи и не шути. Я слишком устал, и мне слишком больно, чтобы тратить силы еще и на это. – Чуть дрожащими пальцами мужчина расстегнул на чехле молнию. – Это пиджак, в котором сенатор был в Сирии.
Тах вперил ослепший от ужаса взгляд в темное пятно на ткани.
Вот и все. Ему больше нельзя оттягивать выяснение правды, ссылаясь на сложный такисианский кодекс чести. Обвинения Сары будут доказаны или опровергнуты засохшей кровью.
– Откуда он у вас?
– Это долгая история, – устало сказал Экройд, – а у нас ни у кого нет времени. Давайте просто скажем, что я получил его… от Кристалис. Это было… ну… вроде как наследство.
